пугающую непредсказуемую неизвестность. С каждым шагом, который ступала левая нога, он чувствовал себя все больше истинным идиотом, что отказался от такой замечательной жизни с Эдриком. А с каждым шагом правой его охватывала радость от предвкушения приятных неожиданностей, которые могут ждать впереди. Однако решение принято. Да и без второй серебряной монеты на другой берег не переправишься.

Перейдя мост через ров, Кристиан обратился к стражнику у крепостных ворот:

— Я к миссис Клевер. Насчет места.

Стражник, настоящий великан под восемь футов* ростом, расхохотался.

— Место, говоришь? И какое же место тебе надобно? В наклоне, чтоб я пнул тебя под зад? Или на спине, после того, как свалишься?

Кристиан не нашелся, что ответить. Прошло уже много времени с тех пор, как кто-то грубил ему, но этот стражник мигом напомнил, что чувствуешь, когда так с тобой разговаривают. И сомневаться, что этот великан может осуществить свои угрозы, не приходилось.

Однако Кристиан храбро расправил плечи и спросил:

— Как ваше имя?

— А тебе-то что? — ответствовал страж. — Ты можешь звать меня «сэр».

И в это мгновение по дороге и на мосту зацокал копытами кентавр Хейс.

— Эгей! — воскликнул Хейс, узрев Кристиана. — Так ты все-таки пришел, чтобы наняться на работу?

— Пытаюсь, — ответил Кристиан. — Однако же не смог пройти дальше парадных ворот.

— Он со мной, Ролло, — обратился Хейес к стражнику. — Перестань вести себя как… — И он сказал слово, которое Кристиан прежде не слышал, но подумал, что ему не захотелось бы его повторить. — Как бы ни пришлось пожаловаться на тебя королеве. Идем, Крис.

И понимая, что успел нажить врага, Кристиан последовал за Хейсом, правда, рядом с не самой любимой лошадиной частью, через ворота во внутренний двор замка.

Миссис Клевер, пухленькая и краснощекая с золотистыми косами, уложенными в корону, пахла, как растение, в честь которого ее назвали. Кристиану было любопытно, этот аромат — уж не дело ли рук Маргаритки? Хейс вручил миссис Клевер связку куропаток, чтобы приберегла для супа.

Экономка взяла дичь и повернулась взглянуть на Кристиана.

— А кто этот пригожий юноша?

— О, это Кристиан из леса, — представил юного друга Хейс. — Ему нужна работа. А поскольку я знаю, что вы всегда присматриваете хорошего кавалера, вот и подумал, что может, подсобите ему.

— Знаю, где он может пригодиться. Иди-ка со мной, юноша. Я подберу тебе ливрею и пристрою к делу. Работать будешь за стол и кров. И еще получать один серебряный в неделю. А спать будешь в конюшне. Устроит?

— Мне вполне подходит, — уверенно ответил Кристиан, надеясь, что его не принимают за полного простофилю. Ведь он понятия не имел, хорошая ли это плата за работу.

Вскоре он изнывал в бело-зеленой ливрее с золотыми галунами и пуговицами. Ему показалось, что он выглядит как лепрекон, а уж чувствовал себя не лучше, чем в пресловутом бархатном костюмчике. Однако миссис Клевер весьма одобрила.

— Ну разве не благородный красавчик? — восклицала она. — Надеть на тебя корону и горностаевую мантию, и сойдешь за поклонника для принцессы Маргаритки. О, господи милостивый, хорошо, что напомнили. У нас дел по горло. Сегодня предстоит торжественный обед в честь поклонников принцессы, принца Киприана из Верхней Нижней Гревании и сэра Магнуса из… невесть откуда. Джереми сломал руку, упав с задней лестницы, когда утром нес завтрак королю Суитберту, поэтому прислуживать будешь ты. Отведу тебя к Седжуику, главному дворецкому. Он тебя научит. И лучше запоминай побыстрее, у нас мало времени.

Кристиан быстро все усвоил. Вообще-то, указания были столь просты и не замысловаты, что их мог не понять, по его мнению, только тупой, как куча пней. Так выразился бы Эдрик.

Как и всякий в замке, Седжуик пребывал в полнейшем волнении из-за предстоящего обеда в честь принца Киприана и сэра Магнуса, седьмой воды на киселе. Впрочем, у сэра Магнуса имелся какой-никакой титул — что-то вроде баронета — «титул учтивости», не подкрепленный ни поместьем, ни состоянием. Посему, по мнению Седжуика, он был куда более настойчивым соискателем руки принцессы. И хотел получить королевство не меньше, чем саму принцессу. Слуги по большей части скорее благоволили принцу Киприану. Он выглядел более беспечным.

— Но и он ищет ее руки? — заметил Кристиан. — Разве что не так сильно старается. У сэра Магнуса на карту больше поставлено, он и теряет больше.

Кристиан знал от охотников, что чем сильнее стараться, тем больше шансов совершить самую глупейшую ошибку, чтобы все пошло насмарку.

— Да, именно так, — ответил Седжуик, окинув Кристиана оценивающим взглядом. Он сумел рассмотреть, что перед ним не простой мальчик-слуга. Отнюдь нет.

Чем ближе наступало время празднества, тем больше накалялась обстановка в кулуарах приготовлений. Все вздохнули с облегчением, когда, наконец, протрубили в трубы, возвещая шествие в обеденный зал. Итак, торжественный обед начался.

Глава 9

Кристиан вынужден был признаться, что ему до смерти хочется взглянуть на этих поклонников. Интересно, читал ли кто из них греческие мифы? Или смотрел на звезды, или учил трюкам собак? Имели ли они представление, как быть лучшими друзьями?

Кристиана приставили виночерпием к винному столу: следить, чтобы не пустели кубки с вином. Стоя на своем посту, он последний раз обозревал ряды вин в ожидании, когда величаво и торжественно войдут гости.

Первым появился король Суитберт под руку с королевой Олимпией, всей в парче и бриллиантах. Он оказался более старым, чем выглядел в подзорную трубу, и королева, по-видимому, ухватилась за него не столько, чтобы выказать любезность, сколько для поддержки. Она, со своей стороны, хорошо сохранилась: так вся и сияла, возможно, прибегнув к помощи белил и румян. На другой руке она несла Фенли, тот щурился и сверкал глазками. На хорьке был золотой ошейник с поводком в виде цепочки.

— Она никуда не ходит без своего хорька, — прошептал Крису Седжуик. — Беседует с ним, словно ждет ответа. Даже, бывает, совета спрашивает.

Короля и королеву сопровождали придворные, родственники и прихлебатели. Принц Киприан, облаченный в белое и золотое, появился в одиночку. Его белокурую в локонах голову венчала корона в топазах и жемчужинах. Он казался вполне довольным собой. Позади него, тоже один, шествовал сэр Магнус. Нельзя было найти кавалера более отличного от принца Киприана. Высокий, смуглый, красивый в черно-серебристом пышном наряде, он выступал так, словно владел всем миром. И только помаргивание и озабоченная складка между бровями выдавала, что он понимал: у него нет даже маленького кусочка этого мира.

Позади всех, чуть ли не опаздывая на собственное торжество, шла принцесса Маргаритка в