– Вот видите, меточка…

– А-а-а, – пробормотала баба, – вспомнила.

– Ну, – поторопила я. – Значит, ваша?

Хозяйка методично прожевала кусок, затем с вожделениемпоглядела на остаток сандвича и принялась объяснять ситуацию.

У нее есть сестра Роза. Та работала в богатом домеприслугой. Хозяйка иногда давала ей носильные вещи – брюки, кофты, халаты… Роза– женщина тучная, шмотки элегантной дамы ей и на нос не налезут, вот она ираздавала их по родственникам. Один раз принесла данную рубашечку. Карина ирешила ее Алке в пионерлагерь дать, но девочка отказалась.

– Вырез видите какой, – объясняла Карина, – прямо до пупа,вот девка и застеснялась, пару разов надела, и все. Из лагеря приехала изашвырнула.

– Ну и куда вы дели рубашку?

– Так Розке обратно отдала!

– Адрес говорите.

– Чей, мой?

О боже! Да ей срочно следует добровольно объявить голодовку,а то жир уже подобрался к мозгам.

– Нет, Розы.

– Радиаторная улица, десять, квартира восемнадцать

– Телефон есть?

– У кого?

Нет, все-таки хорошо, что я занимаюсь с Темой немецким. Ктодругой на моем месте давным-давно надел бы Карине на непричесанную головутарелку с наваристым супчиком, но Тема воспитал во мне редкостное терпение.

– У Розы.

– Конечно.

– Позвоните и спросите, дома ли она.

– И звонить не надо, – пояснила Карина, – ясное дело, у себясидит, куда ж ей деваться?

Я молча окинула взглядом эту гору сала. Вообще говоря,вечером можно пойти в театр, в гости или просто на прогулку.

– Все же узнайте.

Пухлым, похожим на переваренную сардельку пальцем Каринапринялась тыкать в кнопки. Пару раз она сбилась, но наконец сложная процедуранабора номера все же завершилась.

– Алло! – заорала Карина. – Алло, это кто?! Ты, Роза? Чегоделаешь-то? Сериал глядишь? Ну-ну, гляди, привет тебе.

Она положила трубку и сердито пробормотала:

– Сразу же сказала – дома. Только зря человека побеспокоили.

– Где эта Радиаторная улица?

– От рынка направо и через дворы, – пояснила Карина,закрывая за мной дверь.

Я вышла на улицу и рассмеялась. Чудовищная тетка. Она дажене поинтересовалась, зачем к ней ввалилась посторонняя женщина. Интересно, какбы я поступила на ее месте?

Роза оказалась слепком с Карины. Сначала мне дажепоказалось, что милые дамы – близнецы. Та же тучность, абсолютноенаплевательство на меня и даже такой же гороховый суп. Только с потолка несвисало чистое белье. Оно громоздилось неаккуратной кучей на стуле. Розапоглядела на ночнушку.

– Это мне Анастасия Федоровна дала.

– Кто?

– Хозяйка бывшая, Лазарева Анастасия Федоровна. Я у нихубиралась. Мне такая сорочка ни к чему.

Это верно, она тебе и на нос не налезет.

– Отнесла ее Каринке, для Алки, – бубнила Роза, – а той непонравилось. Говорит, все сиськи наружу вываливаются. Пару раз надела, и все!Какие такие у ней в тринадцать лет сиськи! Смех один. Нет, забраковала: купитедругую. Пришлось разоряться.

– А рубашку куда дели?

Роза поскребла в затылке и зевнула.

– Известно куда, на антресоль, к вещам ненужным. Пустьполежит, авось пригодится. Постирали в прачечной – и в чемодан.

– Как же она с антресоли спустилась? Не сама же слезала?

Роза распахнула огромные коровьи глаза и принялась тупотвердить:

– Ща, ща, ща…

Я терпеливо поджидала, когда завершится мучительныймыслительный процесс.

– Вспомнила! – возвестила Роза. – Дней десять тому назадприбежала Светка из сорок седьмой квартиры и ну стонать! Денег нет, пособие набирже кончилось, жрать купить не на что, а тут дочку одевать надо. Девкедвадцать лет стукнуло, ходит оборванкой, парни стороной обходят, а подругисмеются. Тут мне в голову и вступило! Сняла с антресоли чемодан и весь ейотдала, там и рубашка была. Вона как, лет десять провалялась и пригодилась.

Я выбралась на лестничную клетку и пару раз энергичновздохнула, чтобы избавиться от “аромата” переваренного горохового супа.Соседнюю дверь украшала цифра “сорок семь”, приклеенная криво и слишком низко.И вновь никто не стал ни о чем спрашивать, вход в квартиру был обеспечен безлишних церемоний. В глубине маячил пьяный мужик в грязной майке и чудовищныхтрусах до колен.

– Это кто? – икнул он, обдав меня жутким запахом спиртного,прошедшего через организм.

Судя по аромату, сия личность употребляет внутрь средстводля полировки мебели. Коктейль “Вкусная мастика”.

– Это я.

– Надоть чего?

– Вашу жену.

– Которую?

Тоже мне, падишах с гаремом.

– Единственную.

– Светку?

– Ее.

– А нетуть!

– И где она?

– К матери поехала, к стерве, – пояснил мужик.

– Дочь ваша дома?

– Галка?

– У вас их несколько?

Алкоголик зачем-то посмотрел на свои руки, пошевелилпальцами и сообщил:

– Вроде только Галка.

– Позовите ее.

– А нетуть.

К сожалению, на моем жизненном пути раньше часто встречалиськрепко пьющие люди, и я знала, что добиться толку от алконавта тяжело. Номожно, если проявить максимум настойчивости.

– Где Галя?

– Хрен ее знает.

– Постарайтесь вспомнить.

– Пошла ты на… – сообщил добрый папаша и хотел захлопнутьдверь.

Но я быстро всунула в щель ногу и спросила:

– Пива хочешь?

– Что я дурак, чтобы отказываться?