Заметив, что девушка недоуменно смотрит в его сторону, оговорился:

– Но редко, редко. Больше чай. Я, прошу отметить, в принципе, не пьющ. Так Анатолий Иванович упрекает: «Мол, не пылает твое сердце, Березкин, любовью огненной, ностальгического свойства, по матери, нашей матери. Родине-матери родной». На что я ему отвечаю, сочувствуя: «Считаю, что моей Родине-матери лишний глоток этой отравы, употребленный мною всуе, подобно серпу по мудям. Не при детях, конечно…»

– Мы приехали, – показал куда-то вперед Солнце.

– Ить, – почему-то обиделся Березкин и нажал на тормоз.

Через пять минут молодые люди подошли к литым чугунным воротам пансионата, обильно увитым плющом. Из домика им навстречу вышел пожилой сторож в тренировочных, выцветших от времени штанах и в оливкового цвета сандалиях на босу ногу. Седую голову привратника венчало соломенное сомбреро.

– Можно позвонить? – спросил у него Солнце.

Сторож придирчиво осмотрел молодого человека с ног до головы и пропустил его внутрь домика. Вскоре они вышли вдвоем на улицу. Сторож направился к воротам, а Солнце взял Сашу за руку и попросил:

– Только ничего не говори. Хорошо?

– Ты же знаешь, что я отвечу, – улыбнулась она.

Сторож пропустил их в парк, окружающий со всех сторон здание пансионата. На аллеях уже тускло мерцали матовые колпаки фонарей, отбивая световое пространство у догорающего солнца. Откуда-то звучала музыка. Молодой человек на мгновение остановился, пытаясь сориентироваться. В конце концов решился и повел Сашу напрямик, по траве, в сторону музыки. Прошагав с полкилометра, они вышли к набережной. Справа от пирса светились увитые гирляндами зонтики открытого кафе. Народу практически не было, разве что пожилая парочка за одним из столиков и скучающий бармен за стойкой.

– Тихо! – еще раз предупредил Солнце, внимательно из-за дерева наблюдая за парочкой.

Саше ничего не оставалось, как тоже изучать беседующих. Высокий, сухопарый мужчина что-то торопливо, но с достоинством втолковывал сидящей напротив него женщине. Та невнимательно слушала его, то и дело поглядывая на море. Наконец она встала, прервав на полуслове своего собеседника, что-то тихо сказала и, не оглядываясь, пошла по набережной прочь.

– Это все бесконечно! – крикнул ей вслед мужчина.

Но та продолжала удаляться, словно эти слова ее не касались.

Мужчина посидел какое-то время один, потом расплатился с барменом, дружески хлопнул его по плечу и двинулся к зданию пансионата.

– Некоторые женщины меня восхищают, – вполголоса сказал Солнце, тронул Сашу за локоть и шагнул вслед за мужчиной.

Тот не торопясь обошел черную «Волгу» у парадного и скрылся в холле. Молодые люди последовали за ним, но дорогу им преградила администратор – пышная женщина бальзаковского возраста с волевым лицом. У нее за спиной оглушительно ревела радиоточка голосом Аллы Пугачевой.

– К кому это? – зловеще поинтересовалась женщина.

– В сорок седьмой, – членораздельно ответил Солнце.

– Минуточку.

Смущенная нахальным поведением пришельца, администраторша взялась за телефонную трубку и переспросила:

– Так куда?

– В сорок седьмой, – безучастно повторил молодой человек.

Женщина набрала номер и ласково дохнула в трубку:

– Иван Иванович, тут вас молодые люди спрашивают. Нет, не офицеры. С длинными волосами, в джинсах. Ах, вот оно что! Ну конечно, конечно! Может быть, кофейку? Ну конечно. Мерси.

Она бережно опустила трубку на аппарат и повернулась к гостям:

– Второй этаж. Он ждет вас.

После чего со следами внутреннего опустошения села за стол. Ребята прошли мимо страдающей приступом ипохондрии администраторши и поднялись по лестнице на второй этаж.

У двери под сорок седьмым номером Солнце остановился и особенным способом постучался: два длинных, четыре коротких и снова длинный стук.

– Входите, – послышалось из-за двери.

Молодой человек послушно толкнул дверь, пропустил первой Сашу и вошел следом.

Уже знакомый девушке мужчина ждал их – но не в уличной одежде, а в накинутом на плечи халате, стоя в дверях, ведущих на огромный балкон.

– Садись, – Солнце подтолкнул девушку к креслу у телевизора, а сам направился к мужчине. Они пожали друг другу руки и вышли на балкон.

Саша обвела взглядом просторное помещение: белые стены украшали две репродукции с картин Брюллова, рядом с телевизором на журнальном столике лежали журналы в пестрых обложках, сквозь распахнутую дверь в спальню виднелась широкая двуспальная кровать из карельской березы, на ней покоился адмиральский китель и фуражка. У кровати, по соседству с парой начищенных до блеска ботинок, стояла початая бутылка импортного бренди. С балкона донеслись голоса, но девушка не смогла разобрать ни слова.

Мужчина отошел в дальний угол балкона, и Солнце последовал за ним.

– Здравствуй, сынок, – наконец начал разговор мужчина.

– Здравствуй, отец, – ответил ему молодой человек.

– Почему на неделю раньше? – спросил тот и выбросил вниз сигарету.

– Обстоятельства, – пожал плечами Солнце и усмехнулся. – Я, наверное, опять помешал тебе?

– Прекрати, – осек его мужчина.

– Ты все привез? – поинтересовался молодой человек.

– Все, в пакете у стены, – вздохнул отец. – Странное все-таки у меня положение – служить курьером у собственного сына.

– Ничего особенного, это доля всех отцов, – отозвался сын и кивнул на крестик, показавшийся сквозь распахнутый ворот халата: – Что, еще не отказался от убеждений?

– Я надеюсь, меня в этом не упрекнут? – вопросительно посмотрел на него отец.

– Не думай об этом, – успокоил Солнце. – Парадокс. Но это единственное, в чем я тебя понимаю. Ладно, я пойду.

Он вернулся в комнату, взял у стены пакет и заглянул туда.

– Что это? – вытаскивая оттуда морскую раковину, изумился он.

– Это лично от меня. Она видела Южный Крест, – пояснил отец, прислоняясь плечом к косяку двери.

– Трогательно, – сухо констатировал Солнце, бросил раковину обратно в пакет и направился к двери, на ходу позвав Сашу: – Пошли!

Девушка встала и последовала за ним. Уже выходя из номера, она обернулась и попрощалась:

– До свиданья!

– Удачи, – грустно улыбнулся он ей в след.

На улице Солнце достал из пакета раковину и выбросил в кусты.

– Жалко! – вскрикнула девушка и подобрала ее.

– Не рви сердце, выбрось, – попробовал отобрать у нее ненужный подарок молодой человек, но девушка не послушалась и спрятала ракушку за спину.