— Нам пора, Андрюш… — позвала она Андрея.

— Да? Ну что ж, коллега, предлагаю ничью, — обратился он к Ромке.

Тот мрачно хмыкнул и поднял на него глаза.

— Какая ничья? Мне тут мат в два хода, что я — не вижу?

— Абсолютно ничейная позиция, руку даю на отсечение, — возразил Андрей.

— Спорим? — хитро прищурился Ромка.

— Давай, — улыбнулся Андрей. — Если ты выигрываешь за черных, я приезжаю в субботу и довожу до ума тот модуль, а если я делаю за белых ничью, ты… — он взглянул на Свету, потом на довольного Ромку, — ты по первому же требованию своей сестры берешь ведро, тряпку и идешь мыть ее машину! Согласен?

— Согласен! — поспешно кивнул Ромка, переворачивая доску.

— Три минуты, Свет, хорошо? — спросил Андрей.

— Давайте, доигрывайте, я пока соберусь.

На кухне Ольга Васильевна укладывала в сумки запасы провизии для дочери и Андрея — соленья, варенья, маринады, баночки с приправами и специями, свертки с какими-то сушеными травами и Бог знает что еще… Она, наверное, загрузила бы полкухни, но вовремя вернувшаяся Света решительно пресекла ее рвение. После недолгого, но горячего спора Ольге Васильевне пришлось выложить несколько банок, но и без них багаж получился немалым — две полных, с верхом сумки.

— А вот и мы, — появился в дверях Андрей. — Помощь нужна?

— Нужна, нужна, — ответила Света. — Бери эти сумки — и к выходу!

— Свет, а может, еще посидите, а? — спросил Ромка и добавил со смущенной улыбкой: — Я бы тебе машину помыл…

Света рассмеялась и ласково потрепала брата по круглой, коротко стриженной голове.

— В другой раз, Ромик, — и, понизив голос, подмигнула ему: — Не торопись, дурачок, вдруг еще отыграешься?

Андрей в полной готовности, с сумками в руках, ждал у открытой двери, а Света все никак не могла проститься. Стала зачем-то рассказывать Ромке об интересном туре для школьников в Англию, оборвала себя и принялась расспрашивать маму о Сергее Борисовиче…

Просто ей впервые за многие годы не хотелось уходить из этого дома, жаль было расставаться с мамой и братом. А еще ей было немножко тревожно — вдруг возникшая наконец сегодня трепетная душевная близость с ними пропадает, исчезнет за закрывшейся дверью?

Ольга Васильевна почувствовала эти ее сомнения, обняла, поцеловала.

— Счастливо, доченька. Приходи к нам почаще, мы ждем…

— Мы ждем… — эхом повторил Ромка. Света чуть не расплакалась и, молча кивнув на прощанье, быстро шагнула за порог…

Несколько дней подряд Света приезжала к маме, в «кулинарный техникум», как, смеясь, называла их занятия Ольга Васильевна. Они варили борщ, жарили котлеты, готовили блинчики с творогом и многое другое, а главное — без устали, взахлеб, словно стараясь наверстать упущенное, говорили и говорили… Повинившись и простив друг друга, они смогли раз и навсегда перечеркнуть и забыть все свои ошибки, обиды и недомолвки. Света была счастлива, а уж Ольга Васильевна и вовсе пребывала на седьмом небе!

А вскоре Андрей подключил на кухне плиту, и Света решилась на дебют. Для него она выбрала столь вожделенный борщ, добросовестно отрепетированный ею с Ольгой Васильевной. Андрей в этот день с утра уехал на рынок стройматериалов, Свете никто не мешал, и она приступила к делу.

Как человек в высшей степени ответственный, она добросовестно и скрупулезно выполняла все, чему учила ее мама. Деловито и сосредоточенно Света резала, крошила, сыпала, мешала, стараясь ничего не забыть и не упустить ни одной мелочи. Постепенно содержимое кастрюли стало все больше и больше походить на настоящий борщ — и цветом, и консистенцией, и запахом, и, главное, вкусом. Продукт был, можно сказать, готов, а Андрей все не возвращался. Света уже начала нервничать, когда, гремя какими-то железками, в дверях появился Андрей.

— Боже мой! Что за дивные ароматы! — закричала он с порога. — Я, наверное, ошибся квартирой… Све-та! Ау-у!..

— Не валяй дурака, соседей напугаешь, — засмеялась она.

— А они разве еще не приходили? — притворно удивился Андрей.

— Зачем?

— Ну как же — на запах!.. Я на их месте обязательно напросился бы на угощение.

— Да ладно тебе! Раздевайся, мой руки и садись…

Света была уверена, что все сделала правильно, да и пробы ее вполне удовлетворили, но, несмотря на это, она все же волновалась: понравится ли Андрею ее стряпня? Он поднес первую ложку ко рту, проглотил и, продолжая дурачиться, с блаженной улыбкой прикрыл глаза.

— М-м-м… Божественно, восхитительно, волшебно!..

— Ну хватит паясничать! — сердито оборвала его Света, помолчала обиженно и все-таки не утерпела, спросила тихо:

— Скажи честно — как тебе?..

Андрей уже вовсю орудовал ложкой и ответил ей, не прекращая еды:

— Знатный борщец, честно… Старик Мендель был прав… против генов не попрешь… Твоя матушка должна быть довольна… есть кому поддержать честь марки!..

Света успокоилась, села напротив и, подперев щеку рукой, с мягкой улыбкой следила за тем, как ест Андрей. Она сидела в этой извечной женской позе, как и миллионы других женщин из разных стран и эпох, и чувствовала, наверное, то же самое, что и они.

Она вовсе не стремилась проложить себе путь через один орган Андрея к другому, просто ей было хорошо сейчас, хорошо и спокойно, и она наслаждалась этой сиюминутной гармонией. В ее душе царила тихая безотчетная радость от того, что теперь в ее жизни все на своем месте, так, как и должно быть у нормальной женщины, а ведь это уже само по себе счастье…

Света стала регулярно готовить. Не то чтобы ей очень нравилось стоять у плиты, но и обременительным это занятие она не находила. Наоборот, ее новая обязанность приносила иногда и маленькие радости. То, что Андрей всегда нахваливал ее стряпню, — это само собой. А еще приятно было, позвонив ему, спросить между делом: «Ты ел?» и услышать в ответ простое «Да, Свет, спасибо». Приятно было ощущать себя посвященной, когда в их женском коллективе заходили неизбежные разговоры о кухне. Ввернуть при случае неожиданный рецепт и почувствовать уважение коллег-хозяек. Приятно было в свободную минуту задуматься, что бы еще такого приготовить, необычного и вкусного, зная при этом, что любые, даже самые сложные блюда ей по плечу.

С возникновением общего стола отношения с Андреем стали и тесней и проще. Света начала чаще звонить ему с работы, всегда предупреждала, когда задерживалась. Безо всякого стеснения она давала ему поручения что-нибудь купить, если сама не успевала или просто уставала за день. Пару раз пытался готовить и Андрей, но его блюда заметно уступали Светиным, что давало ей право не без ехидства вспоминать и «чужие сани» и «плохих танцоров».

Вообще, все это стало напоминать Свете какую-то странную игру в семью. Этакие великовозрастные «дочки-матери». В самом деле, думала она, «папа» ремонтирует квартиру, «мама» готовит обед, все свое свободное время они проводят вместе, и, самое смешное, похоже, что все это им обоим нравится! Да, ситуация складывалась весьма забавная и несколько двусмысленная! Для полноты картины оставалось только завести игрушечного ребенка, да поставить игрушечный штамп в игрушечный паспорт…