Признаюсь, мне тоже на секунду захотелось передохнуть… Может, даже вздремнуть. Но я сразу же отбросил эти мысли. Второй этап шоу в самом разгаре. Я неплохо начал, но расслабляться еще ой как рано.

Бегуны молча уставились на меня. Только один, сидящий в кресле, продолжал громко сопеть, склонив голову на грудь. Устал, бедняжка, сон его сморил.

Я подошел, схватил сопящего бегуна и бросил на пол, как мешок с дерьмом, коим он и являлся. Проснувшись, он возмущенно заорал, но увидев меня, сразу замолк и замер, как кролик перед удавом.

— У меня есть только один вопрос! — прорычал я, оглядывая ошеломленных бегунов. — Кто из вас, хренососов, по-настоящему хочет выжить?!

— Я… я хочу, — пролепетал, поднимая руку, Бегун-130, которого я вышвырнул из кресла.

— Ты не хочешь, — отмахнулся я. — Хотел бы, не дрых бы тут.

— Да я просто силы восполнял…

— Заткнись.

— Что ты…

— Заткнись, — гораздо тверже сказал я. — Ну? Кто хочет добраться до третьего этапа?

— Я.

Голос был негромким, но в нем сразу чувствовалась сталь. Раздался из-за спины, так что пришлось обернуться, чтобы посмотреть на его обладателя.

Им оказался Бегун-101. Невысокий, но крепко сложенный парень с густыми бровями, под которыми остро мерцали серые, как сталь, глаза. Сто первый сидел за столиком в углу, попивая воду из бутылки. Сидел один. Его комбинезон был залит кровью, один рукав оторван до самого плеча. Оба кулака перемотаны и шея перемотаны бинтами, и на шее темнеет багровое пятно.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом я кивнул.

— Хорошо. Кто тебя так?

— Собаки, — глухо ответил сто первый. — Трех зарезал, последняя чуть до горла не добралась. Но я извернулся и откусил ей ухо. А потом задушил.

Я снова кивнул.

— Можешь пойти со мной.

— Могу, — бегун пожал плечами и отпил водички. — А на хрена?

— Ствол, броня, медикаменты. Рейтинг и донаты за убийство охотников.

Сто первый осмотрел меня с ног до головы, и настал его черед кивать.

— Меня устраивает.

— Я тоже с тобой, — встал другой бегун, под номером семьдесят три.

Репликант, почему-то сразу решил я. Наверное, потому, что у парня была слишком гладкая кожа, никаких отметин на лице. У любого человека они есть — будь то шрамы, морщины или следы от юношеских прыщей. А у репликантов откуда? Ребята росли в стеклянных колбах, и «вылупились» сразу взрослыми.

— Нет, — сказал я. — Тебя не возьму.

— Почему?! — возмутился семьдесят третий.

— Не нравишься.

— Слушай, две девятки! — репликант решительно подошел ко мне. — Я намерен выжить, и с тобой мои шансы увеличиваются. О тебе уже все слышали. Все получили уведомление, что если сдадут тебя охотникам, то получат награду. Я тоже хочу мочить охотников, хочу повысить рейтинг и вырваться с этого сраного шоу.

— Хм. Испытание пройдешь?

— Испытание? — протянул бегун. — Какое?

— Всё, — скривился я. — Пошел на хер.

— В смысле?! — взорвался семьдесят третий. Сто первый коротко хохотнул.

— Ты сомневаешься. И комбинезончик слишком чистый у тебя — ни крови, ни грязи. Как ты получил жетон на стадионе? Схватил одним из первых, а потом все три минуты убегал?

Репликант залился краской. Может, он и искусственно выращенный, но эмоции у него настоящие. И сейчас парню стало стыдно от моих слов.

— Ты тоже не дрался, — сказал он.

— Я дрался, просто не в общей куче, как дурак. Я вырубил двоих, убил одного и сломал локоть бегуну-один. Так что повторяю: пошел на хер.

— Сам пошел, — огрызнулся семьдесят третий.

Громко и обиженно топая, он подошел к дивану и упал на него, игнорируя насмешливый взгляд сто первого.

— Ну что? — спросил я. — Больше никто не хочет в команду?

Бегуны прятали глаза, а сто тридцатый опять уселся на кресло и, походу, снова чуть не заснул. Пришлось опять швырнуть его на пол и пнуть разочек в пузо, чтобы взбодрить.

— Не спать! Осталось меньше пяти часов! Кто знает, где финиш? А?

— Никто не знает, — сказал сто первый. — Вон там на стене подсказки есть.

Я посмотрел туда, куда он указывал. На одной из стен были написаны и выцарапаны разные надписи и даже какое-то подобие карты. Я подошел и присел на корточки, изучая настенные послания прошлых бегунов.

Там было много разного бреда и сопливых страданий типа «Мы обречены», «Я не хочу умирать» и «Господи спаси!!». Но было и кое-что полезное.

Например, карта. Форма четырехугольника совпадала с той, что была у меня в интерфейсе, а значит, можно доверять хотя бы частично. На карте был отмечен тот сейв-поинт, где мы находились, а также еще два, и пунктиром проложен маршрут между ними. Самое главное — у третьей точки сохранения была нарисована река, указано направление течение (на север) и жирно написан вопрос: «финиш выше по течению?»

Мне вот тоже интересно. Финиш выше по течению? Не слишком ли просто? Любой дебил догадается, что лодочная станция должна быть на воде. А если река делит местность на две части, то каждый бегун рано или поздно на нее наткнется.

Хотя нет, слишком просто не будет. Ведь можно пойти вдоль берега в одну сторону, а можно в другую. К тому же, лодочная станция может находиться на другом берегу и значит, реку придется преодолеть.

А может, за этой рекой есть еще одна река. Или озеро. Или пересохший пруд, возле которого свалены разбитые лодки и стоит покосившийся сарай, окутанный ореолом надежды.

Хотя нет. Это было бы уже слишком сложно. Ведь зрителям хочется, чтобы часть бегунов все же выжила и прошла на третий этап. Поэтому можно почти с полной уверенностью утверждать, что лодочная станция находится как раз на этой реке, выше по течению.

Туда и направимся.

Пока я изучал карту и надписи, большая часть бегунов покинула убежище. Остались только я, сто первый и обиженный семьдесят третий. Возможно, он надеялся, что я передумаю, потому что показательно готовился к выходу. Проверял ботинки, долго закатывал рукава комбинезона, шарился в своем мешке, но уходить при этом не торопился.

Я все-таки позволил себе присесть на кресло, но не чтобы расслабиться, а чтобы спокойно изучить новый ассортимент магазина. Особенно меня интересовала открытая категория «нелетальное оружие».

— Так мы идем или нет? — раздался голос сто первого.

— Готовность три минуты. У тебя оружие есть?

— Есть нож, и еще я кол выточил.

— Нож оставь, кол выкинь на хрен. Дам тебе кое-что получше.