– Но это же глупо! – воскликнула Лотти. – Тебе не надо ревновать! Софи, я тебя очень люблю. Если мы спасем кролика, это никак не изменит моего отношения к тебе!

Когда Лотти сказала, что она ее любит, Софи слегка дернула ушами, но сама даже не шелохнулась. Она продолжала упрямо молчать и только отправила Лотти мысленную картинку: Лотти прижимает к груди кролика (который был чрезвычайно уродлив), а Софи стоит на задних лапах и печально скребет по Лоттиному колену дрожащей передней лапкой. Лотти совершенно о ней забыла!

– Софи, так нечестно! – Лотти попыталась поймать взгляд Софи, но та упорно смотрела в сторону. – Ладно. Хочешь дуться – пожалуйста.

Лотти закрыла глаза и прислонилась спиной к стене. Она еще не умела создавать мысленные картинки так же мастерски, как Софи, и ей надо было сосредоточиться.

Смотри, каково сейчас кролику, Софи. С тобой могло быть то же самое, если бы ты жила у хозяев, которые тебя не любят.

Софи лежала на подушечке в углу кухни, тревожно поглядывая на маленькую девочку, которая рылась в корзинке с одеждой для кукол.

– Вот! Как раз подходящий размер! – Бросив куклу на пол, она вытащила из корзинки маленькое розовое платьице и чепчик. – Иди сюда, Софи!

Софи заскулила, сорвалась с подушки и побежала в коридор. Девочка бросилась следом за ней:

– Софи! Плохая собака! Сейчас же вернись!

Софи ворвалась в гостиную и забилась под диван. Там она и сидела, дрожа и тихонько поскуливая, в темноте и в пыли, а капризная девчонка возмущалась, топала ногами и уговаривала ее выйти.

– Кристель! Тебе пора в школу. Иди одевайся! – раздался голос из прихожей, и девочка вышла из комнаты, сердито ворча.

Софи с опаской выглянула из-под дивана и прислушалась. Сейчас Кристель уйдет в школу, и у нее будет несколько часов покоя. Можно будет расслабиться и нормально поспать, не опасаясь, что тебя в любой момент схватят за хвост.

– Ты не забыла покормить собаку, Кристель? – спросила мама. – Ты выводила ее гулять?

– Да, – ответила Кристель, даже не слушая, о чем ее спрашивают.

Конечно она не выводила Софи гулять. И конечно забыла ее покормить. В животе у Софи заурчало от голода. Когда ее кормили последний раз? Вчера вечером? Или утром? Она привыкла ходить голодной. Когда они вспоминали, что надо ее покормить, ей давали какое-то бурое нечто из маленьких жестяных баночек. Еда пахла странно, но Софи все равно ела. Ей больше нравилось, как пахнет их человеческая еда, но эту еду ей не давали; разве что иногда, когда Кристель капризничала за столом и потихоньку от мамы скармливала Софи то, чего не ела сама. В основном это были вареные овощи, не особенно вкусные, но после пахучего собачьего корма Софи радовалась любому разнообразию.

Она выбралась из-под дивана и заковыляла обратно в кухню. Она ударила лапку о дверь, когда убегала от Кристель и розового кукольного платья. Может быть, мама Кристель все-таки выведет ее погулять, с надеждой и грустью подумала Софи. Сегодня такой замечательный солнечный день, было бы здорово выйти на улицу, пусть даже и с больной лапкой.

Софи свернулась калачиком на своей подушке, прикрыла лапами нос и изо всех сил пожелала, чтобы ей приснился другой дом. Дом, где ее любят.

Лотти открыла глаза и посмотрела на Софи, которая в ужасе уставилась на нее.

– Ты хочешь, чтобы я жила в другом доме?! – прошептала Софи. – Я больше тебе не нужна?!

Лотти еще никогда не видела Софи такой испуганной и несчастной. Ее уши уныло поникли. Казалось, она сейчас заплачет. Лотти вздохнула и протянула руку к Софи, но та отодвинулась, не давая себя погладить.

– Софи! Конечно ты мне нужна. Я просто хотела тебе показать, что сейчас чувствует этот кролик. Ему тоже нужен хороший дом, где его будут любить!

– Ты меня больше не любишь, – с мрачной уверенностью произнесла Софи. – Ты хочешь взять в фамильяры кролика. Чтобы он выпрыгивал из шляпы. Я большая для шляпы, я туда не помещусь.

– Да нет же! – воскликнула Лотти. – Ты совершенно меня не слушаешь! Речь вообще была не о тебе, а о кролике. Я люблю тебя, но…

– Конечно речь не обо мне, а о кролике. Теперь все о кролике, – тихо проговорила Софи, слезла с кровати и уныло поплелась к двери.

– Ну и пожалуйста, – сердито нахмурилась Лотти. – Ты меня даже не слушаешь, не хочешь слушать. Хочешь уйти? Уходи.

Ей было слышно, как такса спускается по лестнице, стуча коготками по деревянным ступенькам. Коготки постоянно соскальзывали, как будто Софи не смотрела, куда ставит лапы. Лотти схватила айпод, который прислала ей мама, легла на кровать и включила музыку. Она не особенно прислушивалась к тому, что играет в наушниках. Ей просто хотелось хоть чем-то заполнить пустоту, оставшуюся после ухода Софи.

* * *

– Лотти, ужин готов! – крикнул дядя Джек снизу. – Дэнни, оторвись от компьютера. Иди ужинать.

Лотти поднялась с кровати и пошла вниз. Она все еще злилась на Софи и твердо решила не поддаваться капризам обидчивой таксы. Софи повела себя эгоистично, а так нельзя. Лотти все равно попытается спасти кролика, даже если Софи не станет ей помогать. Даже если Софи перестанет с ней разговаривать. Хотя это будет непросто. Лотти привыкла, что Софи всегда рядом: всегда поддержит, всегда утешит, всегда подскажет, что надо делать. Да, Софи любит командовать и поучать, и у нее непростой характер, но до сегодняшней ссоры Софи всегда была на стороне Лотти.

Лотти вошла в кухню, уверенная, что Софи уже сидит за столом, настороженно обнюхивает еду у себя в миске, дотошно выспрашивает у дяди Джека точный рецепт блюда, которое он приготовил на ужин, и, скорее всего, выговаривает ему, что он все сделал не так. Она всегда говорила, что чеснока можно было бы положить и побольше, и упрямо называла продукты по-французски, чем еще больше запутывала дядю Джека.

Но стул Софи пустовал.

Лотти резко застыла в дверях, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

– А где Софи? – спросила она.

Дядя Джек, возившийся у плиты, оторвался от кастрюльки с соусом для макарон и удивленно оглядел кухню:

– Я думал, она у тебя. Вы же вместе ушли наверх, да?

– Да, но… – Лотти не хотела ему говорить, что они с Софи поссорились. – Она потом снова спустилась, – пробормотала она. – Мы с ней… В общем, она на меня рассердилась.

– Я ее не видел. – Дядя Джек явно забеспокоился, и когда Дэнни вышел из кабинета, где стоял компьютер, спросил у него: – Дэн,