– Весь город здесь собрался, – мрачно произнес полковник, –погибшего очень уважали. Все думали, что он будет нашим министром внутреннихдел.

– У него были хорошие отношения с его патроном? –поинтересовался Дронго.

– Вы думаете, наш министр организовал его убийство, чтобыустранить конкурента? – усмехнулся Джибладзе. – Считаете, он мог ревноватьсвоего молодого заместителя?

– Нет, – улыбнулся Дронго, – я знаю грузинский менталитет.Когда вам нужно убрать человека, вы его «душите в своих объятиях». Если быминистр не хотел держать у себя такого конкурента, он стал бы его выдвигать,повсюду хвалить, поручать ему самостоятельные задания, чтобы продвинуть наболее высокий пост в другом ведомстве.

– Он так и делал, – впервые за все время их общенияулыбнулся и Джибладзе. – Вы абсолютно правы. У них были сложные отношения, нонаш министр повсюду выдвигал Гургенидзе, разрешая ему даже подписывать документыот имени министерства. Он хотел избрать своего талантливого заместителясекретарем Совета безопасности. Тем более что Гургенидзе знал английский язык имог принести на этой должности еще большую пользу. После смерти предыдущегосекретаря все считали, что на его место перейдет Шалва Гургенидзе. Сейчас мыпытаемся проверить все документы, которые были изъяты из кабинета погибшегогенерала. А вы достаточно хорошо знаете наших людей. Вы не грузин?

– Нет, – ответил Дронго, – иногда жалею, что не знаю грузинскогоязыка. Хотя некоторые слова понимаю. У меня еще один вопрос. Я видел, какприехал на похороны ваш министр внутренних дел. А генерал Аситашвили, с которымГургенидзе летал в США на подписание договоров, он был сегодня здесь?

Джибладзе оглянулся на Тамару и нахмурился.

– Кто вам сказал, что его не было? – осведомился он.

– Я только задал вопрос. По-моему, его не было среди тех,кто подходил к супруге погибшего.

Джибладзе еще раз посмотрел на Тамару. Она пожала плечами,словно хотела сказать, что не виновата в том, какие вопросы задает приехавшийэксперт.

– Его здесь не было, – выдавил Джибладзе, – он не приехал напохороны. Или, может быть, был, но не подходил к жене Гургенидзе. Я его невидел.

– Генерал Аситашвили – заместитель министра обороны, –задумчиво произнес Дронго. – Если бы он здесь появился, мы его навернякаувидели бы. Интересно, он не смог приехать или, может, не захотел?

Джибладзе снова посмотрел на Тамару.

– Вы действительно приехали к нам из Америки? – неожиданноспросил он. – Нужно было проверить ваши документы. Вы слишком хорошоосведомлены о нашей внутренней ситуации. У вас есть паспорт?

– Мы его проверяли, – вмешалась Тамара. – Нет ничегоудивительного, что он обратил внимание на отсутствие генерала Аситашвили,который не посчитал нужным появиться здесь во время похорон.

Она произнесла эти слова на грузинском, но Дронго уловилсмысл сказанного.

– Что вам нужно? – вздохнул Джибладзе. – Чтобы я выразил моеотношение к поступку генерала Аситашвили, не захотевшего приехать на похороны?Вы же знаете, почему он не приехал, – сказал полковник, обращаясь к Тамарепо-русски, чтобы их понял и Дронго.

– Почему? – спросил тот еще раз.

– У них были разногласия с Гургенидзе, – пояснил Джибладзе,– серьезные разногласия. Гургенидзе раньше поддерживал «Союз граждан», а впоследнее время считался убежденным сторонником движения Зураба Жвания. Послераскола правящей партии большая часть их сторонников примкнула к этомудвижению. А генерал Аситашвили не скрывает своих симпатий к партии ДавидаГамкрелидзе «Новые правые». У них были серьезные расхождения даже во время ихсовместной командировки в Америку.

– И поэтому он не приехал на похороны? – удивился Дронго. –Насколько это согласуется с вашим менталитетом? Они были знакомы с погибшиммного лет, вместе ездили в командировки, и вы хотите, чтобы я поверил в такуючушь? Из-за партийных разногласий Аситашвили не приехал на похороны, зная, чтоздесь будет все политическое руководство страны?

– Не только, – сказал Джибладзе, – у них были более сложныеотношения. Очень сложные. И вообще, почему вы уверены, что его здесь не было?

– Позвоните в Министерство обороны и узнайте, где находитсягенерал Аситашвили, – предложил Дронго. – Вы ведь наверняка знаете, как тудапозвонить?

Джибладзе больше не смотрел на Тамару. Он смотрел в глазаДронго и молчал. Было видно, что полковник несколько растерялся. Тамара решила,что пора вмешаться. Она достала телефон и начала набирать номер, поглядывая наобоих мужчин. Когда ей ответили, попросила дать ей номер телефона приемнойзаместителя министра генерала Аситашвили. Очевидно, Тамара позвонила кому-то всвой отдел.

Через несколько секунд ей назвали номер. Тамара начала снованабирать цифры. А когда ей ответили, попросила соединить с генераломАситашвили.

– Кто говорит? – спросила секретарь.

– Из Министерства национальной безопасности, – Тамара неназвала ни своего имени, ни звания. Секретарь, очевидно, решила, что звонившая– секретарь министра или заместителя министра, поэтому любезно ответила:

– Господин генерал на совещании. Оно закончится через час.

– Спасибо, – Тамара убрала аппарат и снова посмотрела наобоих мужчин.

– Он на совещании, – коротко сообщила она.

– Едем в министерство, – предложил Дронго. – Мне нужнопоговорить с генералом Аситашвили. Он ведь все равно не приехал на похороны,так что я могу сегодня с ним встретиться.

Джибладзе и Тамара переглянулись, но ни один из них не сталвозражать. Полковник как-то обреченно кивнул и пошел к своей машине. Импришлось ждать еще около часа, чтобы наконец выехать, пробираясь сквозь заторыавтомобилей и людей, возвращавшихся с похорон генерала Гургенидзе.

Дежурный у здания Министерства обороны не разрешил Джибладзеприпарковать его «Жигули» на стоянке для автомобилей сотрудников министерства.Тот не стал спорить. Хотя он был в форме полковника полиции, на дежурногосотрудника Министерства обороны это не производило никакого впечатления, как иего удостоверение. Военные традиционно не любили полицейских, а те отвечали имвзаимной антипатией. Джибладзе оставил свой автомобиль на соседней улице,втиснувшись между двумя джипами у небольшого магазина. Оттуда они вернулись кзданию министерства пешком.

В бюро пропусков ждать пришлось довольно долго. Тамаранесколько раз кому-то звонила, один раз Дронго различил имя Нодара. Дваждыкуда-то звонил и Джибладзе. Проблема состояла в оформлении пропусков. У Дронгобыл с собой паспорт, но показывать его при Джибладзе он не хотел. В концеконцов Тамара забрала его паспорт и удостоверение полковника и вошла в комнату,где выдавали разрешения на вход. Ее не было минут двадцать, за которыеДжибладзе несколько раз негромко выругался. Наконец она вышла с тремяпропусками.