– Прости, дружище! Больше мы сюда не придем, обещаю.

Йоркшир понял, что хозяин обращается к нему, и заплясал на задних лапах, выпрашивая угощение.

– Дома поешь, у меня с собой ничего нет! Маленький Жоркшир, надо найти тебе толкового парикмахера, пока шерсть снова не отросла. Думаю, пара месяцев у меня есть.

На следующий день Костя шел на работу без всякой радости: Аня позвонила и сообщила, что ее не будет на смене – температура.

«Даже будь я чудо-хирургом, как работать без анестезиолога, – накручивал себя мужчина. – Хорошо хоть, записей не много».

Вечером должны были принести на стерилизацию беременную кошку, и весь день Костя надеялся, что они не придут. Нет, он все понимал. Кошка бродячая, котят девать некуда, и все такое. Но удалять матку с плодами он не любил. Тем более, что беременность вроде как определили на рентгене – значит, косточки уже сформировались, срок большой.

По закону подлости кошку принесли за полчаса до назначенного времени, и две женщины нетерпеливо поглядывали в сторону кабинета.

– По записи проходите, пожалуйста, – позвал их Константин.

– Здравствуйте, доктор! Она ласковая, замечательная! Мы ее себе оставим, стерилизовать бы только. И есть еще одна проблема… Сейчас увидите.

Женщина отщелкнула застежки на переноске и подняла крышку. Крупная кошка постаралась съежиться, но убегать или драться, по-видимому, не собиралась. Ее шерсть свалялась в ужасные колтуны, образуя войлочный панцирь.

– Вот. Мы пытались расчесать, но куда там! Вы можете ее побрить?

Костя невольно улыбнулся:

– Вам повезло, я считаюсь специалистом по таким стрижкам! Красоты особой не обещаю, но от колтунов избавлю. Можете погулять часа полтора-два.

Хирург взял кошку на руки, унес в операционную и там прижал масочку с севофлюраном к кошачьей морде. Животине не понравился странный запах газа, но чем больше она возмущалась, тем больше вдыхала и вскоре обмякла у Кости на руках.

«Сначала побрею, а потом прооперирую», – решил мужчина, и принялся за работу. Орудовать машинкой следовало осторожно, чтобы не повредить кожу. Под колтунами проживало несколько блох, и кожа выглядела воспаленной, но ничего критичного Костя не заметил… До тех пор, пока не добрался до области под хвостом.

Хирург завис, рассматривая «бубенчики», коим там быть совершенно не полагалось. На всякий случай пощупал их руками.

– Либо я только что совершил научное открытие, либо этот котяра не беременен, – подытожил Костя. – И что мне теперь делать, кастрировать или нет?

После недолгих терзаний Константин все же кастрировал кота, рассудив, что раз уж ему суждено стать домашним любимцем, операция неизбежна. Мужчина готовился к непростой беседе с хозяйками, успевшими окрестить «беременную бродяжку» Мусей.

Женщины охали и ахали, рассматривая наголо побритого кота через решетку переноски, после чего одна из них спросила:

– Доктор, простите, что интересуюсь, но сколько там было котят? И почему она без попонки, я слышала, что шов нужно прикрывать!

Константин кашлянул и сказал прямо:

– Попоны нет, потому что разрез был не на животике, а… Короче говоря, это не кошка, а кот. Самец, понимаете?

– Как? А котята?

– А вот это мне и самому интересно. У вас, случайно, нет с собой того рентгеновского снимка?

– А как же! Я все записи и анализы храню в отдельной папочке, и рентген нам распечатали на пленке, вот.

Костя взял снимок, попросил подождать пару минут и отнес его в операционную, где на стене был установлен негатоскоп. Он изо всех сил старался сдержать смех, чтобы выглядеть солидным и серьезным.

– Это совершенно точно кот, а не кошка.

– Но врач показал нам скелетики, я была уверена, что…

– Да, скелеты на снимке видны. Это мыши. Мыши. Ваш кот – отличный охотник, в тот день он просто обожрался мышей, проглотив целиком. А мой коллега ошибся, ну что тут скажешь – бывает…

– Мышки?

– Да.

Женщины начали хихикать, а потом откровенно ржать, и Костя улыбался вместе с ними. Он был рад, что досадное недоразумение не завершилось скандалом.

– Как вы его теперь назовете? Мы исправим имя на карточке.

– Ничего исправлять не нужно. Муся останется Мусей, а полное имя будет Моисей! Спасибо вам за все, насчет блох не волнуйтесь, мы его в порядок приведем – не впервой.

– Уверен, что он станет настоящим красавцем. Кто-то из его родителей точно был персидской породы… Простите, мне нужно ответить на звонок.

– Мам, я на смене, что-то срочное?

– Костенька, ты только не волнуйся. У бабушки инсульт, я звоню из больницы.

Во вместительной кружке с кипятком плавали скрученные между собой чайные пакетики. Не замечая маминого укоризненного вздоха, Константин сыпал в кружку сахар ложка за ложкой.

– Что говорят врачи? Как бабушка?

– Правая рука и нога совсем не работают. Старается говорить, но получается невнятно. Они больше не могут ее держать в больнице, завтра выписка.

– Как же так, мам?

Костя выглядел таким потерянным, что Вере хотелось обнять сына и прижать к себе как в детстве. Но перед ней сидел взрослый мужчина, которого она не так уж хорошо знала. Именно бабушка вырастила, выпестовала маленького Костика, пока она, незамужняя дура, пыталась найти себя в работе. Как незаметно пролетело время.

– Врачи считают, что инсульт произошел из-за гипертонии… Бабушка, видимо, нерегулярно принимала свои таблетки, а я не следила за этим, и…

Вера Николаевна не выдержала и разрыдалась. Костя протянул ей салфетку и стал шагать по крошечной кухне. Наконец он подытожил:

– Ма, пока бабушка не встанет, ее нужно будет переворачивать хотя бы каждые два часа, протирать, делать массаж, уколы, да много чего.

– Откуда ты все это знаешь?

– Мамуль, я ветеринар, забыла? У нас как-то в стационаре лежала собака с черепно-мозговой травмой, ее Воронцов тогда на спор решил вылечить, ну неважно. Одним словом, представляю немного уход за лежачими больными. Нужна сиделка.

– Я сама буду ухаживать за мамой, – нахмурилась Вера Николаевна. – Она тяжело пережила папин уход, но мы так сблизились в последнее время.

Костя молча пил остывшую бурду, которую язык не поворачивался назвать чаем, но комок в горле не исчезал. Он вспоминал то время, когда дед Коля был здоров и полон сил, а бабушка хлопотала по хозяйству. Тощего, очкастого, застенчивого парня частенько дразнили деревенские, но только не когда рядом с ним степенно вышагивал Буран – кавказец, которого дед выкормил молоком и вырастил лично. Костя помнил сонный утренний озноб перед рыбалкой, исчезающий после первой поклевки. Вкус малины, залитой молоком. Бабушкины руки, заботливо подтыкающие одеяло. Эти моменты жили в его памяти, но что толку предаваться воспоминаниям? В голове звучал глупый стишок, который они с дедом придумали давным-давно: