– Короче.

– Короче, вопрос о возбуждении уголовного дела решаться,конечно, будет, – серьезно сказал Патрикеич. – Но, по моимнаблюдениям, они сами особенных перспектив для себя не видят. Ни на стволике,ни на баночке с коксом отпечатки пальцев Нины Владимировны, – онзначительно поднял палец, – не наличествуют. А это позволяет хваткомуадвокату, – он ткнул себя пальцем в грудь, – смотреть соколом иуверенно сыпать статьями и параграфами. В организме, кстати, следов наркотикатоже не обнаружено. Алкоголь, конечно, обнаружился. Так что вождение внетрезвом виде – факт непреложный и соответствующим образом зафиксированный. Ноэто уже не их забота, – он кивнул на ярко освещенное крыльцо, – это подругому ведомству, с которым мы все уладим в два прихлопа, три притопа... Вобщем, ничего серьезного, босс. Какая-то легкая нервотрепка еще будет иметьместо, но – не более того... Не грузитесь, все обошлось. Я думал поначалу,что-то пожутчее...

– Ладно, – сказал Мазур. – Благодарю за службу.Будь с утречка в пределах досягаемости...

– А где ж я обычно бываю?

– Ладно, – повторил Мазур. – Сказал же, хвалю.

Патрикеич понизил голос, машинально оглянулся на яркоосвещенную вывеску милицейского здания:

– А как насчет известного предприятия? Мы ж людям точныесроки назначили...

– Назначили – выполним, – сказал Мазур так жетихо. – Не отменять же серьезное дело из-за дурацких сюрпризов, нам нужнорепутацию зарабатывать, слово держать... Так и скажи, если начнут беспокоиться.Пока.

Он отвернулся, сел за руль, не глядя на Атамана,распорядился негромко:

– В общем, завтра же, как только позволит время, навестимклеветника, так что предупреди ребят...

– Понял, – сказал Атаман и полез из машины.

Когда он захлопнул за собой дверцу, Мазур включил мотор.

– Кирилл... – жалобным голосом пролепетала Нина сзаднего сиденья.

– Молчать, – сказал Мазур. – Дома поговорим...

Он и в самом деле старательно молчал до самого дома, а чтобыисключить всякие разговоры, гнал машину по ночным улицам, словно на Формулу-1торопился – как бы без него не начали. Но, разумеется, обошлось без инцидентов– не те люди его учили старательно водить почти все, что движется на воде, внебесах и на море... Во время лихой гонки Нина, понятное дело, молчала,опасаясь язык прикусить на вираже...

Вошли в квартиру. Он опять-таки не удостоил жену и взглядом,первым делом прошел к телефону и просмотрел звонки. Сказал громко:

– Интересно...

– Что такое? – откликнулась Нина достаточно нейтральнымголосом.

– Самарин названивал, – сказал Мазур. – Шесть раз.Сие неспроста.

– Это который Лаврик?

– Кому Лаврик, а кому и убеленный сединами адмирал... –проворчал Мазур. – Клички имеют хождение исключительно в кругу...

В этот момент телефон вновь разразился нежной трелью,позаимствованной у кого-то из классиков. Поперхнувшись на полуслове, Мазур снялтрубку и, не дожидаясь реакции собеседника, сказал:

– Здорово, Лаврик.

– Кому Лаврик, а кому и убеленный сединами адмирал, –чуть сварливо откликнулся Лаврик.

Совпадение фраз было столь мистическим, что Мазур примолк.Лаврик продолжал еще сварливее:

– Ты где болтаешься?

– Да так, – сказал Мазур. – Личное время, гвардияотдыхает... Ты где?

– В Москве я, в Москве. Надо увидеться и перемолвиться.

– Сейчас?

– Ну, не настолько все срочно... Завтра, во второй половинедня я тебе отзвоню. Идет?

– Идет, – сказал Мазур. – Стряслось что?

– У меня-то ничего...

– А у кого и что? – насторожился Мазур.

– Да ни у кого и ничего. Так, фигура речи... Ладно. Я завтразвякну, и определимся. Бывай.

Запищали гудки. Брякнув трубку на рычажок, Мазур покрутилголовой:

– Странно...

– Что именно?

– Держится он как-то странно. А это мне не нравится. Уж я-тоего сто лет знаю.

– А он, собственно, кто?

Не поворачиваясь к ней, Мазур сказал тихо, задумчиво:

– Самый опасный человек из всех, кого я знал. А знал яопасных предостаточно... – услышав тонкое стеклянное звяканье, он резкообернулся: – Эй! Эт-то что?

– Да ничего особенного, – сказала Нина, усаживаясь вкресло с полным бокалом вина. – Я ж не за рулем вроде бы? Чуточку нервыуспокоить, и все...

Нависнув над ней, Мазур сказал мечтательно:

– Ох, я б тебе нервы успокоил...

– Бить будешь? – осведомилась Нина, глядя снизу вверхбез особого страха.

– Размечталась... – сказал Мазур сердито. – Нет уменя привычки бить женщин. Убивать приходилось, что было, то было. А вот битьне приучен...

– Повезло мне, – сказала Нина, осушив бокал наполовину.

– Несказанно повезло, – сказал Мазур серьезно, допитьбокал не воспрепятствовал, но бутылку отставил подальше. – Другой бы намоем месте тебя отправил на поиски пятого угла... Знаешь, что меня больше всегоубивает? Отнюдь не сегодняшний инцидент. По большому счету, пустяки. Даже еслименты и начнут предпринимать... телодвижения, нажму на нужные кнопочки и всебыстренько заглушим, не вопрос... Меня другое удручает. Ты не ухмыляйся, ясерьезно говорю. А удручает меня то, что все происшедшее носит черты самогодурного штампа. Молодая и очаровательная супруга серьезного человека отбезделья дурью мается, от скуки на стену лезет, к рулетке липнет, за рульсадится поддавшей, машины бьет, в истории влипает... – Он склонился надмолодой женой, отнюдь не шутейно взял за подбородок и вздернул головувверх. – Надеюсь, кроме э т о г о, у тебя за душой ничего нет?

– Да ничего такого, что за глупости! Пусти, больно!

Мазур разжал пальцы. Прошелся по комнате, кривя губы и морщалоб. Сказал с расстановкой:

– Я вовсе не собираюсь тебя воспитывать. Хотя бы потому, чтос е й ч а с ты к полноценному воспитанию не готова – переживания, перипетии,легкий похмельный синдром... Я тебе просто-напросто говорю серьезно: уймись...Чуточку вразнос пошла, а это сплошь и рядом чревато...

– А я-то при чем? – спросила Нина, не отводя глаз.

Мазур даже остановился, сбившись с ритма:

– То есть?

– Всю эту ерунду, пистолетик и кокаин, мне определенноподкинули, так?

– Ну.

– Баранки гну! Это ж не м н е подкинули, Кирилл! Это т е б еподкинули. Скажешь, нет? Я ведь не просто по пьянке с «мерсом» столкнулась –какая там пьянка, выпила парочку бокалов... Этот тип наверняка во всем этомучаствовал, знал заранее, он сам в меня воткнулся, чтобы получился инцидент,шум, гам... Он-то о пистолете обязан был знать заранее... Логично?