— Смотри, не пожалей, что решил сыграть на моей стороне. Попробуем развернуть ситуацию в свою пользу. Изложи в деталях задумку Струны.

— Я должен заманить тебя сегодня вечером в заброшенное кафе, где они держали заложника.

— Каким образом?

— Ко мне, якобы, поступили от агента сведения о том, что перед гибелью застреленный тобою боевик спрятал в туалете флешку с важными сведениями о деятельности банды.

— И бандиты полагают, что я поверю в такую выдумку? Совсем меня за дурака считают.

— Они уверены, что ты действуешь в интересах Зернова и в азартной охоте за Холиным поведёшься на эту приманку. К тому же считают, что я ими окончательно повязан, взяв деньги, и буду действовать по их указке.

— Ну, допустим, я пойду с тобой в это кафе. Как они предлагают там действовать?

— Я должен ударом сзади тебя оглушить, а затем позвонить Струне и предать тебя в его руки.

— Незатейливо, но может сработать в нашу пользу. После твоего сообщения о моём пленении, Струна туда придёт со своими людьми. Вряд ли их будет много. И, устроив засаду, мы легко ликвидируем охрану Струны и захватим его живым.

— А нам зачем это надо?

— Попробуем через него вызвать в кафе и ликвидировать Холина. Пока он жив никому из нас не будет покоя.

— Допустим, но как Струна его выманит в это кафе?

— Скажет, что я готов назвать имя своего информатора только лично Холину в обмен на гарантию сохранения жизни.

— А, ведь, может сработать. Мастер ты, Уралов, хитроумные комбинации выстраивать.

— Рано радоваться. Мы пока из дичи в ловцов не превратились. Когда будем выдвигаться?

— Да, прямо сейчас позвоню Струне, что ты поверил в спрятанную в кафе флешку. Захватим оружие и поедем.

Сидя в машине по пути в заброшенное парковое кафе, Уралов мучился от сомнений:

«Похоже, Лещёв искренне встал на мою сторону. Но доверять до конца человеку, повязанному деньгами, взятыми у бандитов, нельзя. Спиной к нему там, в кафе не повернусь, и при малейшей опасности первым ликвидирую его».

Подъехав к парку, машину демонстративно оставили у центрального входа, и, демонстрируя беспечность, открыто направились к кафе. Уралов был уверен, что за ними следят из кустов, и потому, демонстрируя беспечность, шагал прямо и уверенно. Сыщик надеялся, что ему гарантирует безопасность желание боевиков захватить его живым. И всё же, подойдя к кафе, он, опасаясь засады, из предосторожности пропустил вперёд сначала Лещёва. Обследовав здание, сыщики убедились, что кроме них никого внутри нет. И Уралов предложил:

— Прежде чем звонить Струне, нужно продумать инсценировку. Я, пожалуй, прилягу на пол вон за тот сломанный опрокинутый столик, чтобы мою голову не было видно.

— Это сработает?

— Должно. А для правдоподобности на середину зала положим мой табельный пистолет. Это должно окончательно успокоить бандитов. У меня в револьвере три патрона. Должно хватить. А ты сразу, как только открою стрельбу, нейтрализуй Струну. Бей рукояткой по голове Струну. Только не переусердствуй.

— Ничего, он бугай здоровый, и его черепушка выдержит. План может сработать. Давай, клади оружие на пол.

— Ладно, но сначала приготовлю револьвер к бою. И ещё, стой всё время так, чтобы я тебя видел.

— Значит, всё-таки не доверяешь?

— А ты как думал? На кон поставлены не деньги, а моя жизнь, и не до соблюдения внешних приличий. Давай, лучше приступим к делу.

Уралов расположился на полу за сломанным столиком, держа наготове револьвер, и сразу понял недостаток избранной позиции. С этого места не был виден вход в кафе, и он предложил напарнику комментировать действия боевиков.

Лещёв набрал номер телефона Струны и сообщил:

— Всё готово. Груз упакован. Жду. Выглянув в окно, он сообщил:

— Струна идёт сюда в сопровождении двух парней. Приближаются открыто без опаски.

Всё, я умолкаю. Они уже рядом.

— Для усыпления бдительности встреть их снаружи и сразу занимай позицию позади Струны так, чтобы не попасть под мои пули.

— Принято. Я пошёл.

Как только Лещёв скрылся из виду, Уралов проворно вскочил и быстро укрылся в кухне. Отсюда сквозь щель между дверью и стеной он мог наблюдать за входом в кафе. И как только боевики в сопровождении Лещёва вошли в здание, Уралов открыл огонь. Двумя точными выстрелами он свалил рядовых боевиков. И тут же Лещёв с размаху ударил Струну пистолетом по голове. Но вопреки ожиданиям тот устоял на ногах и изловчился сбить Лещёва с ног. В ярости от предательства Струна хотел продолжить избиение, но Уралов, выйдя из укрытия, наставил оружие на бандита и сурово предупредил:

— Не рыпайся, Струна, если не хочешь получить лишнюю дырку в голове. Разговор к тебе будет интересный. Давай, Лещёв, поднимайся и обшмонай нашего гостя. Без оружия он, наверняка станет более понятливым.

Лещёв после полученного в лицо удара с трудом поднялся с пола. Обыскав Струну, вытащил у него из-за пояса пистолет. Затем подвёл к облезлому креслу и нанёс сильный подзатыльник своему обидчику. Под дулом наставленного на него револьвера, Струна вынужденно стерпел. Но по злобному ненавидящему взгляду бандита стало ясно, что он не смирился со своим пленением. Это снижало шанс на его согласие заманить Холина в руки сыщиков. Но попробовать стоило, и Уралов сразу перешёл к делу:

— Времени мало. Особенно у тебя. Спрашивать, хочешь ли жить, не буду. Ответ мы оба знаем. Даю слово, что отпущу тебя с миром, если выполнишь моё требование. Только с твоего разрешения прострелю тебе ногу для видимости героического сопротивления и оправдания перед братвой.

— Оставь подробности для слабонервных людей. Говори, что надо.

— Позвонить Холину и срочно пригласить сюда в кафе. Скажешь, что мент соглашается говорить только с ним в обмен на гарантию сохранения жизни.

— Хотите с моей помощью замочить Холина? Но он осторожен и на мой зов опрометчиво не кинется. К тому же приедет не один.

— Ты только позвони, а дальше не твои заботы.

— За лоха меня держишь, мент. Если Холина замочите, то какой смысл меня в живых оставлять?

— Мне нужно иметь в друзьях среди уголовников авторитетного человека. А после участия в гибели Холина ты станешь мне настоящим другом и живой для меня ты ценнее, чем мёртвый. Сам прикинь.

— Сладко поёшь, начальник. Знатную приманку мне придумал. Но ты не учитываешь, что я хоть и не коронован, но и на воле, и на зоне в авторитетах ходил. И мне западло не только тебе прислуживать, но и вообще разговоры вести. Плевать я хотел на жизнь, тобою подаренную. Стреляй, если духа хватит.

— Ты сам сказал. Я считаю до трёх и спускаю курок. Время пошло: раз, два…

— Постой, я передумал. Давай мобилу.