— Папа, ты что оставляешь у себя этого ребенка?

— Да... — Он взглянул на девочку, нежно тронул пальцем еещечку, потом продолжил: — Это была последняя просьба Рианнон. Но есть ещекое-что, Шаннон. Эта девочка очень похожа на тебя в младенчестве. Я должен ейпомочь. Не могу позволить, чтобы она попала к неизвестным людям.

Взгляд отца молил о понимании. Как ни странно, я всеуразумела.

— Она просто копия моей Мирны. Удивительно!.. Хотя,наверное, в этом есть смысл. Мы с Рианнон могли бы считаться близнецами. Да иКлинт с Клан-Финтаном — настоящие двойники... — Я осеклась на полуслове. — Этоже дочь Клинта!

«Если бы я тогда осталась в Оклахоме, а не предпочла бывернуться в Партолону, то Клинт был бы жив. Мы стали бы с ним парой. Следующегоребенка я родила бы от него».

Я подавила эти мысли, заставила себя не плакать, несожалеть...

— Дочь Клинта, говоришь? — Если отец и удивился, то лишь насекунду. — Рад слышать. Мне нравился тот молодой человек.

— Мне тоже, — тихо сказала я. — А шаман не говорил, чтонашел возле дерева тело Клинта?

Отец посмотрел мне в глаза и ответил:

— Нет. Я уверен, будь оно там, старик обязательно упомянулбы об этом. — Он помолчал. — Значит, Клинт мертв.

Это не было вопросом, но я кивнула и сказала:

— Я вернулась в Партолону только благодаря тому, что онпожертвовал своей жизнью.

— Да-да... Настоящий храбрец. Обязательно расскажу Морриган,каким хорошим человеком был ее отец.

Его слова кое-что мне напомнили.

— Папа, я здесь потому, что Эпона велела мне предупредитьтебя. Помнишь того темного бога, который высвободил Рианнон из дерева? — (Отецкивнул.) — Его зовут Прайдери. Это плохая новость. Его еще называют трехликимбогом, если вообще, конечно, говорят о нем. Почти все жители Партолоныотказываются произносить его имя. Когда-то, давным-давно, он был супругомЭпоны, но предал ее, захотел узурпировать власть. Она изгнала изменника, атеперь он хочет вернуться. — Затем я повторила слово в слово то, что нашепталамне Богиня: — Прайдери черпает силы в поклонении ему. — Я помолчала, мысленноперебирая подробности, сообщенные Эпоной. — Он похож на вампира и буквальновысасывает добро из тех, кто его обожествляет. Этот бог расцветает, испепеливих души. Ему нужна верховная жрица в качестве посредницы, чтобы скрыть своизлобные намерения от идолопоклонников. — Я прерывисто вздохнула. — Он хочетиспользовать дочь Избранной Эпоны, чтобы получить власть над Партолоной. Этоозначает, что даже в Оклахоме Морриган не будет в безопасности. Мы с тобойзнаем, что иногда люди могут перемещаться отсюда в Партолону.

Я была потрясена, увидев, что отец ничуть не удивился.

Он лишь медленно склонил голову и сказал:

— Да, примерно то же самое говорил мне и шаман. Вот почемуРианнон просила Эпону простить ее. Ей хотелось, чтобы ее душа освободилась,смогла наблюдать за дочкой и помешать темной стороне переманить Морриган.

Несмотря на серьезность положения, я невольно улыбнулась,услышав его формулировку.

— Темная сторона, говоришь? Как в «Звездных войнах»?

— По-моему, вполне логичное сравнение.

— Наверное, ты прав, — расхохоталась я.

— Выходит, мне просто надо будет убедиться в том, что онаобладает нужной силой, — сказал он, посмеиваясь.

— Серьезно, папа, Прайдери не отступится. Вы с мамой Паркерможете попасть под удар, если станете ее воспитывать.

— Знаю, Шаннон. Мы с Пэт — стреляные воробьи. — Он улыбнулся. — Кстати, забота о ребенке — чертовски трудная работа и без всякихтемных богов. Сама убедишься.

— Я говорю о злобном божестве, которое будет тутоколачиваться, а не о двухлетнем карапузе или несносном подростке, —нахмурилась я.

— В таковых у нас недостатка нет, — машинально заметил отец,и я была вынуждена улыбнуться.

Он тренировал школьников тысячу лет. Насчет подростков мы сним определенно придерживались одного мнения.

— Ты понимаешь, что я имею в виду, — сказала я.

— Конечно. — Отец помолчал, вздохнул и спросил: — Как я,по-твоему, должен поступить, Чудачка? Отдать ее на воспитание государству? Смеюдумать, как раз это и было бы на руку Прайдери. — Он покачал головой, преждечем я успела ответить. — Нет. Я этого не сделаю. Мы с мамой Паркер принялирешение. Будем воспитывать девочку и сделаем для нее все возможное. — Онулыбался, глядя на меня, и в его глазах сияла любовь, так хорошо мне знакомая.— Когда-то у нас это получилось. Ты ведь не перешла на темную сторону. Надеюсь,так же будет и теперь, Чудачка. — Отец прокашлялся и тихо добавил: — Этадевчушка — все, что связывает меня с тобой и моей внучкой. Другого не будет. Яхочу оставить после себя хоть что-то в этом мире. Ты ведь не станешь просить,чтобы я отказался от своего последнего шанса, правда?

— Нет, папа, не стану. — Я быстро заморгала, стараясь непустить слезу. — Просто хочу, чтобы ты был по-настоящему осторожен.

— Обещаю. Даю слово. Кроме того, поблизости будет витать духРианнон. — Он усмехнулся. — Думаю, он поможет нам справиться с паранормальнымиаспектами воспитания Морриган.

— Ну ты и загнул, папа. — Я огляделась по сторонам, словнобоясь увидеть где-то под потолком своего призрачного двойника.

— А что такого? — расхохотался отец. — Ты ведь сейчаслетаешь по моей гостиной, пока твое тело находится и другом мире.

Я пожала плечами и согласилась:

— Твоя правда.

«Передай отцу, Возлюбленная, что я его благословляю. Тебебольше нельзя здесь оставаться. Если душа находится так далеко от тела, то этовредит здоровью».

— Папа, Эпона говорит, что мне пора, — поспешила я сообщить.— Но она дает тебе свое благословение.

— Передай Богине, что я очень благодарен и обязательнопозабочусь о том, чтобы Морриган проводила много времени на природе, средидеревьев и узнала ее имя. — Отец почтительно склонил голову.

— Не забудь про лошадей, — добавила я, подсознательнопонимая, что Эпона наверняка это одобрит. — Пусть девчушка сызмальства к нимпривыкает.

— Обязательно. Она полюбит их так же, как ты, — заверил меняон. — У нее будет собственная лошадка.

— Было бы круто, если бы ты достал для нее серую кобылу.Избранная Эпоны всегда ездит верхом именин на такой, серебристо-серой.

— Ладно, сделаю.

Я почувствовала дрожь в своем призрачном теле, поняла, чтоскоро исчезну, и заявила:

— Я люблю тебя, папа, и очень по тебе скучаю! Никогда обэтом не забывай. Помни, в Партолоне живет частичка тебя.