— Ваша мама нормально это приняла? — спросил он.

— Приняла что? — нахмурилась Николь.

— Это место, наверное, связано для нее со многими воспоминаниями. И при данных обстоятельствах…

— С мамой все в порядке. Но спасибо, что поинтересовались.

— Я не из вежливости спросил и без задней мысли, — произнес он негромко. — А просто по‑дружески.

Но Габриэль не был ей другом.

Она молча открыла дверь и вручила ему фонарик.

— Смотрите дальше сами.

Сначала он осветил пол.

— Пол паркетный, в хорошем состоянии, если его привести в порядок, будет выглядеть великолепно. — Он нагнулся, чтобы разглядеть получше. — Посмотрите, как он выложен, Николь! Просто потрясающе!

Но это было еще не самое потрясающее в комнате. Николь никак не могла понять, почему ее дед не придумал ничего лучшего, чем превратить ее в кладовую.

— Посмотрите наверх, — сказала она.

Габриэль направил луч фонарика на потолок, и она услышала, как он резко втянул в себя воздух.

— Это штукатурка или штампованная жесть? — спросил он.

— Мне кажется, штукатурка.

— У вас есть стремянка?

— Увы, нет, — проговорила она сухо.

— Я тогда принесу от нас, чтобы мы могли рассмотреть его поближе, — сказал он.

Мы? Она подняла брови. Это ее кинотеатр, а не его.

— Так вы по‑прежнему хотите сровнять это здание с землей? — спросила она.

— Нет, — признался Габриэль. — Если потолок штампованный, а, по‑моему, очень похоже на то, для Англии это большая редкость, и этого достаточно, чтобы дом занесли в список охраняемых памятников.

— Хотите сказать, что из‑за потолка здание признают архитектурным памятником, если кто‑то отправит в городской совет анонимку и сообщит об этом?

— Если вы намекаете на меня или кого‑то из нашей компании, то нет. Мы так не работаем. Но у меня есть некоторый опыт в этих вещах. Я действительно могу вам помочь. Мы не враги, Николь.

— Мне кажется иначе.

— Мы долго дружили. Нам, наверное, известно друг о друге больше, чем нашим друзьям в реальной жизни.

— В самом деле? Откуда нам знать, что это не было игрой?

— С моей стороны не было, — сказал он. — И я абсолютно уверен, что с вашей тоже. Приглашаю вас сегодня поужинать со мной.

— Какая вам польза от этой встречи?

Габриэль не мог упрекнуть ее за подозрительность.

Он в самом деле собирался приобрести ее кинотеатр, чтобы получить место для автостоянки при новом отеле. Но теперь, хорошо рассмотрев это здание и оценив его потенциальные возможности, он взглянул на ситуацию другими глазами. Может быть, можно найти компромисс?

— Чтобы мы могли серьезно поговорить. — Он вздохнул. — Послушайте, вы же знаете, что моя область — сфера услуг и развлечений. Я восстанавливал старые здания, воскрешал безнадежные развалюхи и делал их современными. Я знаю много всего такого, что вам пригодится, и у меня множество контактов, которые могут быть вам полезны.

— А вам‑то какая от этого выгода? — повторила она резко. От каждого его предложения она моментально напрягалась. А ему так хотелось вернуть их прежние доверительные отношения.

— Почему я должен обязательно иметь выгоду?

— У вас репутация крутого бизнесмена, хотя я допускаю, что вы изредка занимаетесь благотворительностью — это хороший пиар для «Отелей Хантер», но я‑то не нуждаюсь в благотворительности. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Так зачем вам помогать мне даром?

— Затем, — сказал он мягко, — что я живу в этом районе и ваше здание меня интересует, как часть моего окружения. Кроме того, Малышка Джорджи — мой друг, и я хочу помочь ей воплотить в жизнь ее мечты.

— И вы ничего при этом не выгадываете для себя?

— Помните, вы предложили мне попробовать заняться тем, что сможет увлечь по‑настоящему?

— Да.

— Может, я уже на верном пути.

— И все? Помощь кому‑то, кого вы считаете другом, кажется вам увлекательной задачей?

— Вроде того. Давайте обсудим это как следует сегодня за ужином.

Николь собиралась отказаться, но, к своему изумлению, с ее губ слетели совсем другие слова:

— Только при условии, что каждый заплатит за себя — и еще я верну вам деньги за кофе и брауни.

— Лучше в следующий раз вы меня угостите кофе, — предложил он. — Я ведь сижу тут, рядом.

— Вы внушаете мне, что теперь вы просто соседский парень?

— Мой бизнес на самом деле тесно связан с вашим. И я обладатель V‑хромосомы. Значит, так оно и есть.

Но она покачала головой:

— Это далеко не так просто, мистер Хантер, вам это известно.

Он решил не спорить с ней и сказал только:

— Я закажу столик заранее. Насколько я знаю, мы оба любим итальянскую кухню. Я часов в семь заеду за вами, хорошо?

— Вы, разумеется, уже успели узнать мой адрес, — сказала она с тревожным чувством.

— Посмотрел в избирательных списках. — Габриэль помедлил. — Хорошо бы нам обменяться телефонами на случай, если кто‑то вдруг задержится.

— Пожалуй. — Может быть, она придумает подходящий предлог, чтобы не встречаться с ним, и сообщит ему об этом эсэмэской. Николь достала телефон из кармана. — Назовите ваш номер, я пошлю вам сообщение, и у вас тоже будет мой.

На эту процедуру ушло несколько секунд.

— Спасибо, что показали мне здание, — сказал он. — До встречи.

— Да.

Весь день Николь не могла перестать думать о Габриэле. Правильно ли она поступила, согласившись на этот ужин?

Еще в разгаре был день, когда в дверь постучали, и она услышала голос Габриэля:

— Николь? Вы еще здесь?

Она только хотела спросить, с чего это он явился так рано, но увидела, что он переоделся в джинсы и старую футболку и теперь выглядел гораздо симпатичнее, чем в облике бизнес‑акулы. А главное, он держал в руках стремянку.

— Это зачем? — спросила она.

— Я же обещал, что принесу. Чтобы поближе взглянуть на ваш потолок, — напомнил он.

— Вы что же, уже освободились?

Он улыбнулся:

— Я не обязан отчитываться за каждую минуту своего рабочего времени. И я правда обещал вам стремянку. Поскольку вы сказали, что она не входит в вашу привычную экипировку, а в мою как раз входит, то ее понесу я, а вы фонарик.

— Фонарик больше не нужен — электричество недавно включили.