* * *

Кларенс. Имя довольно редкое. Не может же быть, что Николь?..

Но стоило ему об этом задуматься, как части мозаики быстро встали на свои места. Малышка Джорджи только что получила в наследство коммерческую недвижимость — и вместе с тем бизнес, о котором она говорила весьма туманно. Он знал, что она терпеть не может свою работу и собирается взять продолжительный отпуск, чтобы попробовать, приложив усилия, заставить этот бизнес функционировать.

А Николь Томас только что унаследовала «Электрический дворец», и, согласно его источникам, взяла отпуск в своем банке.

Неужели Николь Томас и есть Малышка Джорджи?

Девушка, с которой он познакомился в Интернете, была душевной, милой, забавной, тогда как Николь Томас была холодной и расчетливой. Малышка Джорджи была его другом, а Николь Томас ясно дала понять, что они не только не друзья, но даже противники.

Причина, по которой он избегал встречаться с Джорджи, была опасением, что, познакомившись в реальной жизни, они не оправдают ожиданий друг друга. И он потеряет ее дружбу, которой все больше дорожил.

И вот, похоже, его опасения оправдались, и очень скоро. В настоящей жизни Джорджи оказалась своей противоположностью. Да они с ней просто несовместимые люди!

Ясно, что Николь пока еще не сообразила, что он и есть Кларенс.

А поскольку они не понравились друг другу — нельзя же принимать всерьез вспыхнувшую искорку влечения и то желание защитить ее, которое на миг он ощутил в себе с ее появлением, — не следует ли ему использовать на благо руины их дружбы?

Но… Стоит ей узнать, кто он на самом деле, и она от него отвернется.

— Кажется, тут вы правы, — произнес Габриэль. — У нас в самом деле нет общих интересов. Не стану больше отнимать у вас время, и спасибо за то, что согласились встретиться.

— Спасибо вам за кофе, — сказала она.

Он коротко кивнул и ушел.

Позже, тем же вечером, на экран Габриэлю пришло следующее сообщение:

«Кларенс, привет, как прошел день?»

«Кажется, неплохо. А у тебя?»

«Достаточно мрачно. Я встречалась с типом, который хочет купить мой бизнес».

Бог ты мой! Кларенс бы посочувствовал ей, но Габриэль не был уверен, что хочет услышать комментарии о собственной особе.

«Понятно».

«Это настоящий хищник в костюме!»

Вот так! Но он сам виноват, следовало сказать сразу, кто он, когда была возможность.

«Сегодня у меня тоже была встреча с человеком, в котором я ожидал увидеть конкурента, но оказалось, что мы длительное время были друзьями».

«Но это ведь хорошо, правда?»

Он в этом уверен не был.

«Николь, нам нужно поговорить».

Николь уставилась на экран. Никогда она не называла Кларенсу своего настоящего имени. Почему он вдруг обратился к ней так?

И тут ее поразила ужасная мысль.

Она мгновенно отогнала ее. Нет, невозможно, чтобы Кларенс оказался Габриэлем Хантером!

Они ни разу не использовали в переписке настоящие имена или личные подробности! Значит, единственным логическим объяснением было то, что Кларенс и Габриэль одно и то же лицо?

«Ты хочешь сказать, что сегодня я встречалась с тобой?»

«Да, я и есть Габриэль Хантер».

Кларенс — Габриэль Хантер! Николь не могла в это поверить. Неужели все повторяется — она увлеклась кем‑то, а оказалось, что ее просто используют. Джефф встречался с ней и потом предложил жить вместе, потому что мечтал о повышении, а его шеф предпочитал продвигать только остепенившихся мужчин. И вот теперь Кларенс предал ее практически тем же образом — он подружился с ней не потому, что хотел убедить ее продать «Электрический дворец» корпорации «Отели Хантер».

«И давно вам известно, кто я?»

«Я понял это только сегодня. Когда вы упомянули Кларенса. Вы унаследовали бизнес, и вы взяли длительный отпуск, чтобы попробовать его раскрутить. Как и Джорджи».

«Но в кафетерии вы ничего мне не сказали».

«Я мог и ошибиться. Это мог оказаться совсем другой Кларенс».

«Ну да, ведь это такое распространенное имя!»

«Хорошо, мне просто хотелось собраться с мыслями. Тогда, на месте, я не знал, что мне вам сказать».

«И давно вы в курсе, что «Электрический дворец» принадлежит мне?»

«Мы знали, что он принадлежал Брайану Томасу — за последние два года мы несколько раз связывались с ним, но он отказывался продавать его. Кто стал новым владельцем, мы не знали до тех пор, пока его завещание не стало известно. После чего мы связались с вами, но тогда я еще не знал, что Джорджи — это вы… Я бы хотел, чтобы вы кое, о чем подумали!

«О чем?» — спросила она вопреки желанию.

«Помните, пару месяцев назад вы писали мне об арт‑кафе? Если продадите кинотеатр, у вас появятся деньги, чтобы найти подходящее для него помещение. Здание, которое не нужно будет реставрировать. Это сэкономит вам уйму времени и хлопот. И даст возможность осуществить ваш проект немедленно».

Николь смотрела на экран и не верила своим глазам. Он упомянул про ее сокровенную мечту, которой она поделилась с ним совсем при других обстоятельствах.

«Вы что, правда считаете, что сможете заставить меня продать вам кинотеатр ради нашей былой дружбы? Ради бога! «Электрический дворец» не продается — ни теперь, ни в обозримом будущем. Прощайте, Кларенс».

Очередная стычка с отцом, случившаяся на следующий день, не подняла Габриэлю настроения, тем более теперь он не мог поговорить об этом с Малышкой Джорджи и некому было рассмешить и подбодрить его. Не мог он и поделиться с ней новым анекдотом, который прислал ему приятель и который Джорджи бы непременно оценила.

В тот вечер от нее он не получил ничего. Это его не удивило — Николь Томас явно была не из тех женщин, которые идут на уступки.

На следующее утро Габриэль отчетливо понял причину своего уныния. Ему не хватало Малышки Джорджи! За последние полгода она сделала его жизнь намного ярче. Приятно было осознавать, что есть человек, который действительно понимает его истинную сущность, его душу.

Значит, Николь считает его акулой бизнеса! Но на самом деле он не был таким. Слабаком он тоже не был, но бизнес вел исключительно честно. Она явно была шокирована, когда внезапно узнала, кто он на самом деле. Потом она обвинила его в том, что он пользуется их дружбой, чтобы заставить ее продать кинотеатр, и он знал, что у нее имелись к тому основания. Он в самом деле попробовал сыграть на их прежних добрых отношениях, полагая, что ничего другого все равно не остается.