Разгорелся скандал. Старуху лишили права опекунства, азаодно и московской прописки. Бабуля умоляла внучку не выгонять ее, но Лидочкапроявила удивившую даже ее саму твердость. Ни фальшивые слезы старухи, ниугрозы ее снохи, ни вопли сына не подействовали на сироту, и через два месяцаона оказалась в хоромах одна.

Директриса ПТУ, тронутая судьбой ученицы, пристроила девушкугримером в популярный московский театр. Лидочка с восторгом окунулась вабсолютно незнакомый, волнующий мир кулис. Наконец-то Лидуля почувствовала своюнеобходимость. Скоро славную девушку, просто горевшую на работе, выделили,стали поручать работу с капризными примами и стареющими «благородными отцами».Было у нее замечательное, редкое в среде людей театра качество: Лидуля нераспространяла сплетен. Все, что говорилось или происходило в гримерной,никогда не выносилось наружу. И в необъятном чемодане гримерши всегда имелисьнужные мелочи – нитки, иголки, лекарства, пара колготок, вата и даже… бутылкаконьяка. Через год актеры уже не понимали, как до сих пор жили без Лиды. «НашаФлоренс Найнтингейл» – прозвал ее главный режиссер после того, как Лидуся ловкоразвела за кулисами в разные стороны его законную супружницу и любовницу,намеревавшихся вцепиться друг в друга и учинить скандал.

А потом в театр пришел Андрей Артамонов, и девушка, чтоназывается, пропала. Сказать, что она влюбилась, значит ничего не сказать. Лидапотеряла голову. Всем, кто готов был слушать, она восторженно рассказывала окрасоте, уме и необыкновенной талантливости актера. За кулисами сначалапосмеивались, правда, по-доброму – Лидочку любили. Потом стали сочувственновздыхать. И наконец настал момент, когда актрисы решили действовать. Одна самаяпожилая и маститая позвонила Валерии Петровне и спела хвалебную оду в честьЛидуши. Две другие, помоложе, зажали как-то Андрюшу в угол и грознопосоветовали разуть глаза.

– Ну заведи с ней роман, – требоваликоллеги, – трахни в конце концов, совсем девка извелась!

Андрюшка только-только развелся со второй женой и ни о какойженитьбе не помышлял. Но страстное обожание девушки льстило, и он снизошел догримерши. За полгода Лидочка сумела стать для него незаменимой. В конце концовАндрюшка предложил ей руку, но мне всегда казалось, что прилагающееся в такихслучаях сердце он оставил при себе. В его женитьбе было пожалуй больше расчета,чем настоящего чувства. Стоило послушать, как молодожен рассказывал друзьям прожену:

– Она великолепная хозяйка, невероятная чистюля. У меняникогда не было таких белых рубашек…

Лидочка со страстью отдалась семейной жизни. Даже недовольноподжимавшая губы при виде ее Лера не отравила ей жизни. И свекрови пришлось всеже прикусить раздвоенный язык. Невестка попалась просто бесценная: часамистояла у плиты, вылизывала комнаты и до полуночи стирала и наглаживала белье.Андрюшка жил как в оранжерее. Когда он в десять утра в тепленьком халатикевозникал на кухне, там уже священнодействовала Лидушка. И угощала его некакими-нибудь подгоревшими тостами, а вкусными, горячими кушаньями. Пока он саппетитом набирался перед спектаклем калорий, жена успевала сбегать на рынок заовощами и парной телятиной…

Лидочкино счастье омрачало только отсутствие детей. Честноговоря, ей было хорошо и вдвоем с Андреем. Но дом без ребенка – не семья. Двепредыдущих жены не смогли или не захотели родить, Лидуля же решила завестипотомство.

Несколько лет детей все-таки не было. Тогда под протестующиевозгласы Леры Лида потащила Андрюшу в консультационный центр «Семья и брак».Неделю спустя объявила, что Андрюша абсолютно здоров, а у нее легкий, быстроустранимый дефект.

Лидуля легла на несколько дней в больницу, потом подлечиласьв санатории и благополучно родила сначала Наденьку, а потом и Полину.

Лида боготворила долгожданных детей, превратилась просто вобразцовую мать. Но я никак не могла забыть происшествие, случившееся с наминесколько лет назад. Мы ехали к Артамоновым на дачу. Андрюшка за рулем, Лидарядом, я с девочками на заднем сиденье. Внезапно машину занесло в глубокийкювет. По счастью, обошлось только царапинами и ушибами. Кое-как выкарабкалисьиз повалившегося на бок «Мерседеса». Лидуся вылезла последней. Убедившись, чтомы невредимы, она прежде всего кинулась к мужу. Не к крохотной Полине, не кНадюше, заходившейся в крике, а к Андрюшке. Лидка принялась ощупывать его,тормошить и расспрашивать. И только удостоверившись, что обожаемый супруг вполном порядке, обратила внимание на дочек. После этого случая мне сразу сталопонятно, кто в ее сердце на первом месте.

Нет, не могла она броситься под поезд и оставить муженька.Вот если бы украли Андрюшку, то вполне вероятно, не захотела бы жить. И потом,прошло почти две недели, с чего бы именно сейчас прыгать с платформы?

Чем больше я думала, тем яснее понимала – самоубийствоисключается, значит – несчастный случай. Ну, надеюсь теперь, когда ВалерияПетровна знает про Веру, они обратились в милицию?

Андрюшка в ответ на мой звонок начал мямлить что-тоневразумительное, потом закашлялся и наконец выдавил из себя:

– Давай встретимся в городе, в Доме литераторов, часа вдва, сможешь?

В пять минут третьего мы уже сидели в старинном, отделанномдеревом зале. Артамонов выбрал самый удобный столик, в углу, у незажженногокамина. Здесь нас не сразу увидят знакомые…

Он заказал судак-орли, и я отметила, что последние событияне слишком повлияли на аппетит Андрюшки. Во всяком случае, куски запеченной втесте рыбы исчезали в его желудке с завидной скоростью.

– Так вы сообщили в милицию? – приставала я кнему.

Артамонов покачал головой.

– Почему? – заорала я так, что сидевший засоседним столиком лысый писатель возмущенно оглянулся в нашу сторону.

– Тише, – прошипел Андрей, – не хваталотолько скандала! Меня тут все знают… Не сообщили, потому что детей скоровернут, долго не продержат.

Я внимательно поглядела на его сытое, гладкое лицо. Продюсервыглядел, как всегда, превосходно. Дорогой костюм, ослепительная рубашка,подобранный в тон галстук… В отличие от многих деятелей сцены, предпочитавшихлюбым нарядам джинсы и куртки, Артамонов одевался как денди. Даже сегодня,несмотря на исчезнувших дочерей и находящуюся при смерти жену, его волосыаккуратно уложены феном, а руки сияют свежесделанным маникюром. Потрясающеесамообладание или невероятное равнодушие. Ей-богу, мне было бы приятней увидетьего растерянным, даже с немытой шеей. И потом, откуда эта странная уверенностьв скором возвращении детей!

– Так ты знаешь, где они, – прошептала я, –тебе известно, кто украл девочек?..

Андрюшка слегка изменился в лице и принялся мести хвостом.

– Даже не подозреваю, откуда у тебя такие глупые мысли?