Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Огромный исполин верхушкой уходил в небо, возвышаясь над окружающим лесом и над ним плыл столб света. Ветви, как купол нависали над обширной поляной, заполненной людьми. Едва они вышли из леса, как мужчины, женщины, дети и старики, одетые в белое и красное, смеющиеся, с венками из цветов и ожерельями из цветов, затихли и оставили свои танцы, а затем расступились в стороны.
Только рокот барабанов доносился откуда-то издалека. Старик сделал шаг вперед и воскликнул:
— Свершилось, други! Вот Арис, герой, что исполнил пророчество!
Толпа зашевелилась и раздалась как море. Вверх взлетели цветы и ленты. Люди выкрикивали его имя. Женщины тянули к нему руки. Охранитель Ондрат довольно улыбался, а Арис шагнул вперед, как в воду, чувствуя, как восторг поднимается в его груди. Под ноги ему полетели цветы и ленты. Голоса, повторяющие его имя взлетели в небо громким криком и отразились от ветвей. Голова у Ариса закружилась от восторга. Он шагнул вперёд.
За куполом ветвей Древа стоял островерхий шатер, какие ставили в Ирисовом ущелье и увидев его, Арис будто очнулся.
— По нраву ли тебе сие? — спросил старик.
— Такие шатры были у нас… в стойбище.
— Ну, значит угодили. Что ж. С дороги вам бы отдохнуть. Но коли чего надо, просите, все дадим. В шатре есть вода, еда… мягкие постели. Ну а беседы, подождут до завтра.
— Да, — сказал Арис. — Доброй ночи.
— Арис! Арис!!! — Унау бросилась к нему и повисла на шее, — о Арис! Эти люди сказали, что ты придешь, но я не верила и…
— Лара здесь? — почти не слушая ее, он оглядел шатер.
— Да, да, она тут и я заботилась о ней, — немного обиженно сказала Унау и указала рукой на тонкую занавеску. Лара возлежала на меховых шкурах, а сверху ее закрыли белым льняным полотном с вышитым узором.
Арис склонился ниже. Лицо Лары стало совсем маленьким, желтым, будто она таяла, как кусок жира на солнце. Кожа ее на ощупь была все так же холодна. Вздохнув, Арис вышел из-за перегородки.
Там спорили Каену и Унау.
— Надо держаться вместе! Сам знаешь! — шипела она, как кошка.
— Не тебе решать это! — ядовито отвечал Каену.
— Что происходит? — Арис еще не видел Унау такой, даже глаза горели.
— Он хочет пойти к ним! — Унау вперила руки в боки, — Как тебе такое, а?
— Унау, тут есть еда? Мы были в пути очень долго и хотим есть.
Она тут же всплеснув руками выбежала из шатра:
— Все есть! Сейчас…
— Огу Арис, — как-то натянуто сказал Каену, — послушай. Разреши мне уйти, если нет приказаний и ты не хочешь, чтобы я охранял шатер!
— Уйти? Разве ты не хочешь поесть? — спросил он рассеянно.
Каену буркнул:
— Я найду себе еду на улице! Не хочу быть тут…
Он тут же замолчал, но Арис вспыхнул, мгновенно все поняв. Каену думает, что теперь он будет при нем обнимать Унау и сказал отрывисто:
— Иди, если хочешь. Я собираюсь поесть и после ужина лягу спать у порога. Так что возвращайся когда захочешь.
Каену не глядя на него кивнул и сразу вышел. Арис с досадой смотрел ему вслед. Он ведь знал, что ничего хорошего не будет если он возьмет Унау.
Почему же он поступил так глупо и позволил этому случиться⁈ Он вспомнил берег протоки, ее белую кожу, сияющие глаза и малицу, скользящую с плеч. Она говорила тогда, что это ничего не изменит и ничего не будет значить и он… о чем он только думал!
Разозлившись, Арис скрипнул зубами. Ради нее самой и ее поступков следовало проявить к ней уважение, вместо этого он овладел ей, как безумный, едва открыл глаза! Какой позор…
Полог взвился вверх и вошла Унау с полным горшком воды. Разгребла угли на месте старого кострища в середине шатра, отвязала от столба веревку и потянула вниз дымовую заслонку. Потом сложила дрова и высыпала между ними угли.
Арис следил, как слабый отсвет лег на ее лицо. Он вдруг понял — после того, что было она может забеременеть. И его первый сын родится от нее. От досады он застонал и Унау тут же повернулась к нему:
— Арис? У тебя что-то болит?
Он только мотнул головой. Ловко она повесила над огнем два котелка.
— А Каену куда делся?
— Он ушел.
— Ушел, — проговорила она склонилась над котлом, — так и знала. Зря ты отпустил его. Потворствуешь ему. Напрасно. Там лесные колдуньи мигом закрутят ему голову! Пусть сидит тут!
— Я сказал ему, чтоб уходил! — рявкнул Арис, надеясь, что окрик ее остановит, но Унау вдруг улыбнулась и сказала склонив голову на плечо:
— О, Арис! Прости глупую Унау, я сперва не поняла, а теперь вижу, надо было, чтоб он ушел и оставил нас… но сперва мы поедим. Тебе нужны силы! — она захихикала и Арис еще крепче сжал зубы.
Вот как она представляет, что теперь будет. Она думает, что будет вести себя, как его жена, жить с ним, не скрываясь. А потом забеременеет и ему придется признать ее женой, чтобы ребенок носил его имя.
Унау, тем временем хлопотала у костра, напевая под нос, потом полезла в сумку и наконец направилась к нему с гребнем в руках:
— Я расчешу твои волосы и заплету заново пока греется еда.
В его племени только жена могла заниматься волосами мужа. Он попытался вспомнить, как было у них, у Океана, но не смог. Он попал на берег зимой, когда вороны уже раскинули зимнее стойбище, которое сильно отличалось от летнего. Летом каждая семья у воронов жила своим небольшим домом, но стоило выпасть снегу, все менялось: вождь и охотники ставили себе отдельный шатер, дети и женщины уходили в другой, а у шамана появлялись гости — немощные старики и все женщины по очереди помогали ухаживать за ними. Как складывались у воронов семейные отношения, он не знал.
