В Хантах в наших комнатах стоит ужасная жара. Радиаторы отопления без регуляторов. Чтобы охладить комнату ниже сорока градусов, нужно открывать окно. Так как снаружи минус двадцать, сложно достичь нужной температуры, особенно ночью, когда пытаешься поспать! К тому же такая манера регулировать температуру очень экологична… Так же, как и слив в туалете, который работает не переставая.

Я плохо сплю, скорее, даже совсем не сплю. Мне не удается обуздать четыре часа разницы во времени с Францией. Эмиль Свендсен еще может лишить меня моей мечты. Мы движемся ноздря в ноздрю к «Хрустальному глобусу», предназначенному победителю общего зачета Кубка мира по биатлону. Остались три гонки, первая из них – завтра, а я выжат как лимон. Два или три часа ночи, бессонница не оставляет меня, а книга, которую я читаю перед сном, закончена. Волнуюсь, не знаю, что делать. Итак, я пишу… своим тренерам. Чтобы занять время, постараться успокоиться и наконец уснуть.

Мне есть, что им сказать: то, что завтра не будет иметь такого значения, после гонки, когда партия будет, возможно, уже сыграна. Потому что не дурак и хорошо знаю, что первое соревнование задает тон всем остальным, а значит, на кону стоит мое место лучшего биатлониста мира…

Несколько лет спустя эти слова покажутся мне довольно наивными. Но это именно то, что я написал в ту ночь, во всей искренности того момента.

«Появилось желание написать, чтобы немного выплеснуть мои эмоции…

До спринта несколько часов. В час, когда я это пишу, никто не знает, кому в воскресенье достанется Большой хрустальный глобус.

Особенно я, даже будучи успокоен книгой моего друга Килиана Жорнета «Бежать или умереть», полон сомнений и всяких мыслей вот уже два дня.

Сомнения, которые во мне поселились, позволяют мне отойти немного в сторону, посмотреть с высоты на эмоции, которые я переживал в течение сезона.

Гордость, радость, но также неуверенность и слезы, эти верные спутники спортсмена высокого уровня.

Такая неопределенность позволяет мне также осознать, что сезон был великолепным не из-за подиумов и побед, а благодаря эмоциям, пережитым вместе с фантастической командой.

Конечно, я думаю обо всех, кто мне помог здесь оказаться, но история этого «Глобуса» более личная.

Она была написана вместе со Стефом, Зигом, Кристианом, Грегом, Батистом, Ксавье, Лионелем, Пауло, Бруно, Алексом, Брисом, Йо, Кентеном, Оливье, Алексом, с нашей дружеской командой Симон/Жан-Ги/Алекс/Луи/Венсан и, конечно, с моей спутницей Элен.

Спасибо, что весь этот год вы были рядом, выдерживали мои капризы, сомнения и помогали мне всегда смотреть в будущее.

Спасибо, что пережили вместе со мной эти ежедневные сражения.

Я никогда не смог бы представить не только эмоции, которые вызывает борьба за Кубок мира, но и те ресурсы, которые должен был вложить, чтобы оказаться здесь за три гонки до конца сезона. Я удивлен, поражен, многое понял и многого добился.

Конечно, я совершал ошибки с бо́льшими или меньшими последствиями, но смог преодолеть каждую из них. Мне удалось добиться успехов, которые останутся в моей памяти.

Итак, каким бы ни был результат уик-энда, я запомню эти моменты, и мы переживем вместе нашу радость или нашу боль.

Спасибо также Эмилю и остальным, кто сделал эту битву такой трудной.

Сегодня днем, в 16 часов, я пойду завоевывать этот «Глобус» для вас!»

Я его выиграл, последний спринт сезона 2011/12. Эмиль же гонку провалил. Это не очень милосердно, но когда на последней стрельбе я увидел краем глаза, что он отправился на штрафной круг, я испустил громкое молчаливое «Да-а-а!» Если не случится ядерной катастрофы, я выиграю мой первый «Хрустальный глобус».

Конечно, эта победа не имеет такого немедленного, явственного вкуса, как олимпийское золото, но со спортивной точки зрения она говорит о гораздо большем. Перипетии гонки одного дня могут сделать так, что ты станешь олимпийским чемпионом, не будучи при этом лучшим в мире. Можно поймать удачу – и талант заключается в том, чтобы это сделать! Можно быть на вершине один день и завоевать золотую медаль, заслуженную, потому что незаслуженного олимпийского золота не бывает. Но победить в общем зачете Кубка мира в спортивном мире ценится гораздо выше. Это труднее: нужно выигрывать, снова выигрывать, стараться отыграть малейшие очки даже в неудачные дни, чтобы не растратить преимущество, которое ты заработал в дни удачные. «Большой Хрустальный глобус» в глазах публики стоит намного меньше, чем олимпийское золото, но в спортивной среде он имеет огромное значение. При завоевании его, возможности взять его в руки я просто-напросто заявляю о себе как о лучшем в мире биатлонисте.

К тому же ненароком я положил начало той книге, которую вы держите в руках…

Раз уж мы о ней заговорили, давайте остановимся на этом моменте. Наверное, я еще слишком молод, чтобы рассказывать о своей жизни, положить ее на бумагу и претендовать на то, чтобы сделать из нее книгу. Но в мире большого спорта взрослеешь очень быстро. Не случайно для нас выход на пенсию наступает в возрасте, когда для прочих смертных это событие представляется весьма отдаленной перспективой. Соревнования тебя используют, формируют и разрушают. Они позволяют многое испытать, ощутить очень сильные эмоции. Это ускоренная школа жизни, уникальный опыт познания себя. И, возможно, в моем возрасте мне уже есть что рассказать… В любом случае, начиная с того первого письма тренерам, я не переставал записывать свои впечатления, эмоции, желания, все то, что было на сердце.

К написанию книги меня побудили воспоминания о важных событиях, которые остались вне поля зрения прессы. Если идея сделать из этого книгу появилась довольно быстро, то вначале речь шла о том, чтобы не забыть моменты, которые я считал основополагающими в том, кем я стал как спортсмен и особенно как человек. Только я один знал, насколько значимыми были эти моменты, и не хотел быть единственным, кто понимает их важность. Еще мне нужно было сказать какие-то вещи моим близким, команде.

Например, история первой олимпийской гонки в Ванкувере изменила мой взгляд на спорт, она позволила осознать, что я должен быть безупречным, чтобы несправедливость в отношении меня никогда не повторилась. Этот эпизод обусловил все, что случилось потом. Такой образ мыслей – стать бесспорно лучшим, чтобы никогда случай не обернулся мне во вред, – в корне перевернул мою карьеру. Я никогда ни с кем не говорил, за исключением реакций сгоряча, о том самом «тебя здорово надули», как когда-то мне бросил Симон. Нужно было освободиться. Высказать. Невозможно представить, что я буду когда-то еще раз обсуждать это с моими тренерами, и лучшим способом, самым спокойным, было описать это в книге.

Я хотел иметь возможность все вспомнить до того, как время исказит воспоминания, факты и особенно мое восприятие. Хотел сохранить точный вкус момента, был ли он сладким или горьким. Запечатлеть его, чтобы никогда не забыть.