Высоких богомольцев встретил на паперти собора отец архимандрит Исаакий, а при входе в собор — преосвященный епископ Михей краткою приветственною речью, в коей он выразил от лица настоятеля и братии мысли и чувства, их одушевляющие, а также удивление паломническим трудам, поднятым высокими путешественниками, и радость и благодарение Господу по поводу их благополучного прибытия. «Да благоволит Господь с благоволением призреть на подвиги, труды и молитвы Ваши, да посетит Вас милостию Своею и да благословит вхождения и исхождения Ваши». Так приблизительно окончил свою речь владыка. Приложившись ко кресту и приняв окропление святою водою, Их Императорские Высочества проследовали на уготованное для них место в главной части храма у правого столба и по выслушании краткого молебствия с провозглашением многолетия отбыли в настоятельские покои.

В тот же день в 3 часа Их Императорские Высочества посетили преосвященного епископа Михея и после продолжительной беседы с ним проследовали в скит, где во святых вратах были торжественно при колокольном звоне встречены скитоначальником отцом игуменом Феодосием с братиею. Приложившись ко кресту и приняв окропление святою водою, высокие посетители шествовали за священнослужителями в храм святого Иоанна Предтечи главною дорожкою, нарочито убранною, и здесь, по выслушании краткого молебствия с провозглашением многолетия, прикладывались к чтимой иконе Крестителя Господня, причем отец игумен Феодосий благословил их образом сего небесного покровителя скита в сребропозлащенном окладе, после чего Их Императорские Высочества осматривали храм, с видимым интересом выслушивая объяснения, которые им давал отец скитоначальник. Из старого храма Высокие богомольцы проследовали в новый во имя святого преподобного Иоанна Рыльского и Льва, епископа Катанского, и из него вверх по лестнице в скитскую библиотеку, где с видимым интересом рассматривали некоторые рукописи и книги, причем объяснения им давал библиотекарь520; а затем посетили старческие келии и продолжительно беседовали со старцами, в них живущими, то есть с отцом игуменом Феодосием и иеромонахом отцом Нектарием.

В 6Ѕ часов вечера того же дня началось в монастыре торжественное всенощное бдение по случаю Царского дня521 и престольного праздника (в Казанском соборе придел с левой стороны — во имя святого Георгия Победоносца), за коим присутствовали в соборе Их Императорские Высочества. Литургию в самый праздник в присутствии Их Императорских Высочеств совершал настоятель пустыни архимандрит Исаакий в сослужении скитоначальника отца игумена Феодосия и прочего монастырского и скитского духовенства, а на молебен вышел с многочисленным сонмом духовенства (среди коего был и старец отец Анатолий) преосвященный епископ Михей. В заключение молебна возглашены были по случаю Царского дня и тезоименитства преосвященного Георгия, епископа Калужского и Боровского, многолетия.

По окончании высокоторжественного богослужения в покоях настоятеля состоялась праздничная трапеза для Высоких гостей, за коей присутствовали преосвященный епископ Михей, настоятель архимандрит Исаакий и игумен Феодосий, старец отец Анатолий, старец отец Нектарий, отец казначей и другие почетные лица.

В тот же день в 5 часов по благоговейному желанию Высоких паломников и в Их присутствии была совершена архиерейским служением торжественная панихида на могилах приснопамятных старцев Льва, Амвросия, Макария и Иосифа, после коей сейчас же последовал при колокольном звоне отъезд Их Императорских Высочеств по направлению в Шамордино.

На другой день Их Императорские Высочества проследовали мимо Оптиной на козельский вокзал для дальнейшего паломнического путешествия, целью коего на сей раз служит Саровская пустынь.

В знак милостивого своего внимания и молитвенной памяти Их Императорские Высочества удостоили среди других лиц и отца игумена Феодосия присылкою иконы из Саровской обители, а также старца иеромонаха Нектария.

В заключение сего краткого очерка следует упомянуть, что Высокие паломники, имея при себе самую малую свиту, во все время держали себя со всею простотою и доступностью, всех удостаивая милостивого и ласкового обхождения и внимания, и оставили по себе светлое воспоминание»522.

Из событий 1916 года в Летописи скита отмечены еще следующие: 17 апреля внезапно скончался от приступа астматического удушья рясофорный монах отец Виктор (Вейденгаммер): «Отец Виктор приобщился Святых Христовых Таин на Страстной седмице и в великие Светлые дни находился в высоком духовном настроении. Простота, искренность, доброта, прямодушие, чуждое лицемерия и лукавства, и отзывчивость на всякую скорбь ближнего приобрели ему общее уважение, и он пользовался от всех любовью и расположением. Талант, данный ему от Господа, особенно проявлялся в знании им инженерного, архитектурного и технического искусства… <…>…Почивший после того, как раздался зов Божий в катастрофе с его женою, раздавленною поездом на железной дороге, не замедлил порвать с миром, несмотря на вся красная и благая его…». 6 мая: «Царский день и тезоименитство преосвященного епископа Михея523. Службы в монастыре. На литию и величание выходил отец настоятель [архимандрит Исаакий], а литургию совершал сам владыка. <…> За литургией следовал торжественный молебен с провозглашением многолетий Государю Императору и всему Царствующему Дому, а также и преосвященному владыке-имениннику». 11 мая: «Святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, первоучителей словенских: торжественное богослужение в монастыре. Литургию совершал преосвященный епископ Михей. К богослужению прибыли учащие и учащиеся учебных заведений города Козельска». 29 мая: «День Святой Троицы. Литургию и великую вечерню совершал преосвященный епископ Михей в сослужении отца архимандрита Исаакия, скитоначальника отца игумена Феодосия и другого многочисленного монастырского, скитского и приезжего духовенства. Все умилительные на вечерне молитвы читал сам владыка. Стечение молящихся было огромное»524.

Летописец не забывал отметить и то, что делалось по воле Божией в природе, — от погоды зависело пропитание монастыря, который все выращивал сам. Апрель выдался благодатным — все расцвело, начало расти, наливаться соками, но в мае пошли холодные ночи, а затем дважды ударил мороз до 4°. В июне начались дожди… «Тучи целыми днями закрывали солнце, — писал летописец 30 июня, — шли сильные дожди, причем ночи, что особенно важно, все время были холодны. От этого трава, овощи, цветы, ягодные и другие растения — одним словом, все, что могло уцелеть от морозов или появилось после них, всходило с большим трудом и росло очень медленно, за исключением разве одной травы, мало подавая признаков на благополучное разрешение создавшейся невзгоды». Столь же неблагоприятным оказался и июль. Жизнь осложнилась, так как и трудиться особенно было некому. «В отличие от прежних лет, — писал летописец 31 июля, — в нынешнем особенно ощущался недостаток братии на летней уборке, так что работы исполнялись по преимуществу трудом наемным и, главным образом, женщинами, беженками и из местного населения. Все, кто был крепкие, молодые, здоровые, физически сильные, взяты на войну; остались старые, увечные, больные, убогие, слабые и немощные. Да будет во всем воля Божия!»525. Дожди продолжались