неспособностью людей познать скрытую природу феноменов, их природной слепотой, поскольку в случаях, которые исследуются социальными науками, системы, обеспечивающие закономерность причин, относятся к тому же порядку, что и мотивы, на которые ссылаются сами люди (ценность работы, семейное воспитание, коллективная солидарность и так далее). Заметим, что научные теории, исходящие из принципа бессознательного, наделяют вместе с тем людей способностью утрачивать свои иллюзии и осознавать действительность, если она раскрывается наукой.

Принятие всерьез обоснований справедливости, осуществляемых людьми, и метафизик согласия, из которых они исходят, составляет необходимое условие строгой социальной науки, поскольку это требование (exigence) накладывает ограничение (contrainte) на интерпретацию и объяснение социальных явлений. Интерпретации социальных наук грозит произвольность, если она будет одинаково подходить ко всем формам оценок и иметь своим объектом бесконечное множество «представлений» или «ценностей» или же если она начнет уступать перед спонтанностью социальных практик, анархичностью реальности или непредсказуемостью ассоциаций, образуемых случайными встречами сил. Разработанная нами модель града, которая вводит ограничение, основанное на императиве обоснования справедливости, вовсе не отрицает того, что люди могут избегать этого императива, применяя силу или используя обман. Напротив, она позволяет выявить ситуации, в которых споры оборачиваются насилием, и ситуации, в которых разногласие пытаются свести к банальному, незначительному инциденту. Она позволяет отличить ситуации, ориентированные на обоснование справедливости, от ситуаций господства или случайных обстоятельств (contingence); отличить приемлемые обоснования справедливости {justifications acceptables) от неприемлемых сближений, выявляя общие требования (contraintes), которым должен соответствовать принцип, чтобы быть реализованным в суждении. В этом смысле модель старается быть адекватной компетенции, реализуемой самими людьми для укрепления достигнутого между ними согласия или для ведения споров.

Именно способность модели ограничить и специфицировать рассматриваемые объекты и, в частности, ее фокус, направленный на изучение ситуаций испытаний, а не случайных обстоятельств, открывает возможность для учета новых фактов, релевантность которых не может быть выявлена в рамках анализа, сфокусированного на факторе насилия. При помощи модели можно описывать операции обоснования справедливости, разоблачения и компромиссы, избегая при этом резких переходов от лишенного иллюзий релятивизма к памфлетному обвинению и наоборот. Действительно, именно в ситуациях испытаний или в ситуациях, подготовленных для испытаний, люди реализуют свою способность к суждению. Эти ситуации должны быть связными (coherentes), чтобы люди могли достичь согласия по поводу исхода испытания.

Послесловие К ПРАГМАТИКЕ РЕФЛЕКСИИ

Модель обоснования справедливости, представленная в общих чертах в этой книге, не претендует на то, чтобы дать полный отчет о действиях акторов во всех ситуациях, с которыми они сталкиваются. Многочисленные эмпирические работы, использующие эту модель (Boltanski, Thevenot, eds., 1989), показали ее релевантность для анализа операций обоснования справедливости в ситуациях споров (disputes), но они также показали и необходимость расширения рамок анализа, с тем чтобы исследовать формы поведения людей, в меньшей степени связанные с императивом обоснования справедливости. Действительно, в момент спора действия, которые до этого совершались акторами совместно с другими людьми, прерываются. Следовательно, нужно определить место, которое эти моменты занимают в более общем ходе развития действий, которые до спора или после момента вынесения суждения не подчиняются строгим требованиям (contraintes) рефлексии и обоснования справедливости, которые мы исследовали в нашей книге. Естественным продолжением нашей программы (составляющим предмет наших исследований в настоящее время) является изучение конфигураций, в которых бремя обоснования справедливости не является столь тяжелым, либо потому, что сам актор не сталкивается с критикой и необходимостью аргументировать то, что он делает, либо потому, что само требование обоснования справедливости рискует обратить мирные отношения в разногласие (discorde).

Место обоснований справедливости среди множества других действий

На новом этапе задача нашего исследования заключалась в первую очередь в том, чтобы изучить ситуации, оставшиеся за рамками нашего анализа, и проверить действие модели обоснования справедливости в случаях, не отвечающих всем требованиям критики (Thevenot, 1989b). Так, требования, схожие с требованием обоснования справедливости, могут довлеть над индивидуальным поведением человека в ситуациях, где нет разногласия с другими людьми, но где существуют ограничения в виде связности и самоконтроля. Эффект сопротивления, с которым человек может столкнуться в таких случаях при реализации действия, сопоставим с эффектом возражения другого человека, требующего ответа, и напоминает, таким образом, цикл критики и обоснования справедливости. Однако действия, не подразумевающие участия других людей и, следовательно, не подчиняющиеся требованиям согласия, не могут быть описаны в рамках нашей модели без введения в анализ такой составляющей, как испытания координации между различными состояниями одного и того же человека. Хотя координация действий одного и того же индивида и не подразумевает обоснований справедливости в том смысле, в каком мы определили это понятие в данной книге, тем не менее она предполагает пересмотр собственных действий самим актором и испытание их связности (epreuve de coherence) (Thevenot, 1990a). Те же исследования показали также, что несколько людей могут координировать свои взаимодействия, не обязательно подчиняясь при этом требованиям общего контроля согласия, подобным тем, что мы описали в терминах императива обоснования справедливости. Наконец, полевые исследования позволили также выявить ситуации отказа от спора без видимого возвращения к согласию, которое могло бы основываться на общей аргументации и операциях установления эквивалентности для подкрепления прочности суждений.

Наша задача заключалась не в том, чтобы досконально исследовать эти новые конфигурации, игнорируя при этом положения наших предыдущих работ, а в том, чтобы определить, до какой степени эти новые конфигурации могут соответствовать или нет ограничениям, установленным в модели градов на основе ситуаций обоснования справедливости. Анализ действий, предшествующих этапу обоснования справедливости или следующих за ним, позволил выявить моменты действий до вынесения суждения, когда разногласие еще не озвучено, но при этом нельзя сказать, что люди достигли согласия, поскольку суждение не было еще вынесено.

Исследуя постепенное движение людей в сторону оценки ситуации, мы уделяли особое внимание тем моментам, когда люди стараются исправить возможные отклонения ситуации от ожиданий, не прибегая при этом к спору, прерывающему ход действия, и, соответственно, не прибегая к обобщению ситуации при помощи установления эквивалентностей (Thevenot, 1990а). Этот анализ заставил нас также обратить внимание на последствия суждений и способы смягчения критики и отказа от нее, необходимые для прекращения спора (Boltanski, 1990).

До суждения: препятствие и возвращение к релевантному действию

Не вдаваясь в подробности прагматики рефлексии, составляющей предмет наших исследований в настоящее время, мы представим только несколько основных конфигураций. Сначала мы рассмотрим моменты, предваряющие вынесение суждения и отличающиеся от него меньшей рефлексивностью, затем — момент напряжения при вынесении суждения и, наконец, рассмотрим ситуации смягчения этого напряжения при помощи сокращения рефлексивной дистанции.

Исследуя то, как акторы постепенно