– Ничуть, – ответил Тик-Так. – Отличная работа. Надопризнаться, под конец у меня возникли некоторые сомнения в твоей способностиупомнить пароль, однако…

Темноволосая снова сипло прыснула. Тик-Так полуобернулся кней (углы его рта морщила ленивая улыбка), и прежде чем Джейк успел сообразить,что происходит – что ужепроизошло, – женщина, выпучив глаза от изумления иболи, попятилась, пошатываясь и ощупывая странный желвак посреди груди,которого секунду назад не было.

Джейк понял: поворачиваясь, Тик-Так сделал неуловимо быстроедвижение. Тонкая белая рукоятка, которая высовывалась из ножен, висевших уТик-Така через плечо, исчезла. Нож теперь был на другом конце комнаты, торчал вгруди темноволосой женщины. Тик-Так выхватил и бросил его с неимовернойбыстротой, на какую вряд ли был способен даже Роланд. Словно проделал злойфокус.

Остальные в молчании смотрели, как женщина пошатываясь идетк Тик-Таку. Она хрипела и задыхалась, сжимая слабеющими руками нож. Ее бедрозадело светильник на высокой ножке, и тот, кого здесь называли Ухалом, стрелойметнулся вперед, чтобы подхватить лампу, пока та не упала. Сам Тик-Так нешелохнулся; он сидел, перебросив ногу через подлокотник своего трона, и сленивой улыбкой наблюдал за женщиной.

Она споткнулась о ковер и полетела на пол. Тик-Так все с темже пугающим проворством поджал переброшенную через подлокотник кресла ногу и ссилой вновь выбросил ее вперед, точно поршень. Ступня Тик-Така зарылась в животтемноволосой, и та отлетела назад. Заливая все вокруг, изо рта у нее хлынулакровь. Женщина ударилась о стену, съехала по ней на пол и в конце концовзамерла в сидячем положении, уткнув подбородок в грудь, – ни дать ни взятьмексиканка из кинофильма, прикорнувшая в час сиесты под глинобитной стеной,подумал Джейк. Мальчику с трудом верилось, что эта женщина с такой ужасающейбыстротой перешла грань между жизнью и смертью. Неоновые трубки превратили ееволосы в облачко тумана – наполовину синее, наполовину красное. В устремленныхна Т??к-Така неподвижных стекленеющих глазах застыло предсмертное изумление.

– Я ведь предупреждалее насчет этих хиханек-хаханек, –проговорил Тик-Так. Он посмотрел на другую женщину – коренастую, рыжеволосую,похожую на шофера-дальнобойщика. – Верно, Тилли?

– Ага, ага, – тотчас откликнулась Тилли. Ее глаза блестелиот страха и лихорадочного волнения, она без конца судорожно облизывала губы. –Истинная правда, сто раз предупреждал, подавиться мне своими потрохами!

– Пожалуй что подавишься, коли сумеешь засунуть руку в своюжирную задницу достаточно глубоко для того, чтоб их нашарить, – презрительнофыркнул Тик-Так. – Принеси-ка мой нож, Брендон, да не забудь вытереть с неговонючую кровь этой шлюхи, прежде чем вложить его мне в руку.

Кривоногий коротышка спешно кинулся выполнять приказ.Поначалу нож никак не поддавался; похоже было, что он застрял в грудной костинесчастной женщины. С ужасом покосившись на Тик-Така, Брендон потянул сильнее.

Однако Тик-Так, казалось, начисто забыл и о Брендоне, и оженщине, которая в буквальном смысле умерла от смеха. Взгляд его сверкающихзеленых глаз теперь сосредоточился на чем-то, что интересовало его куда больше,чем покойница.

– Иди-ка сюда, постреленок, – сказал он. – Хочу получшеразглядеть тебя.

Режь-Глотку толкнул Джейка в спину. Джейк, спотыкаясь,вылетел вперед и неминуемо упал бы, не поймай его за плечи сильные рукиТик-Така. Убедившись, что Джейк вновь прочно стоит на ногах, Тик-Так ухватилмальчика за левое запястье и потянул вверх. Его внимание привлекли часы Джейка.

– Коли мои подозрения насчет этой вот вещицы справедливы,это знамение для верных и чистых сердцем, – заявил он. – Ответствуй, мальчик,что за пещатьты носишь?

Джейку, не имевшему ни малейшего понятия о том, что такоепещать,оставалось только надеяться на лучшее.

– Это часы. Но они не ходят, мистер Тик-Так.

Ухало хихикнул… и зажал рот руками, когда Тик-Так повернулсяи посмотрел на него. В следующий миг Тик-Так вновь отвернулся к Джейку, игрозное выражение сменила солнечная улыбка. Глядя на эту улыбку, вы невольнозабывали о том, что под стеной сидит убитая женщина, а вовсе некино-мексиканка, прикорнувшая в час сиесты. Глядя на нее, вы, сами того нежелая, забывали, что эти люди безумны, а Тик-Так, вероятно, самый безумныйобитатель этого приюта для умалишенных.

– Часы,– кивая, проговорил Тик-Так. – Весьма удачноеназвание для подобного устройства – в конце концов, на что человеку брегет, какне затем, чтоб нет-нет да и справиться, который час?Верно, Брендон? Да, Тилли?Так, Режь-Глотку?

Все с жаром поддакнули. Подарив их обворожительной улыбкой,Тик-Так снова повернулся к Джейку. Теперь Джейк заметил, что улыбка эта, какойбы обворожительной она ни была, не затрагивала зеленых глаз Тик-Така. Ониоставались такими же, какими были все это время: холодными, жестокими илюбопытными.

Тик-Так осторожно потянулся к "Сейко", которыетеперь показывали девяносто одну минуту восьмого – утра ивечера, – но за долюсекунды до того, как коснуться стекла над жидкокристаллическим дисплеем,отдернул палец.

– Скажи-ка, голубчик, не снабжены ли эти твои"часы" адской машиной?

– Что? А! Нет, адской машины в них нет. – И Джейк сампритронулся пальцем к часам.

– Это ничего не значит, коли они настроены на частоту твоеготела, – заметил Тик-Так. Он говорил тем презрительно-насмешливым тоном, накакой отец Джейка переходил в тех случаях, когда не хотел, чтобы кто-нибудьдогадался, что он ровным счетом ничего не понимает в том, о чемразглагольствует. Тик-Так скользнул взглядом по Брендону, и Джейк увидел, какон прикидывает, не назначить ли кривоногого мужичонку испытателем. ПотомТик-Так отказался от этой идеи и снова заглянул в глаза Джейку. – Если менятряханет, дружок, через полминуты ты будешь подыхать, давясь собственнымипричиндалами.

Джейк с усилием проглотил слюну, но ничего не сказал.Тик-Так опять вытянул палец и на этот раз позволил ему опуститься на дисплей"Сейко". В тот же миг все цифры сбросились до нулей, и отсчет пошел сначала.

Притрагиваясь к часам, Тик-Так щурился в ожидании возможнойболи. Теперь в уголках его глаз собрала морщинки искренняя улыбка – перваяискренняя улыбка за все то время, что Джейк провел здесь. Он подумал, чтоотчасти она вызвана ликованием Тик-Така по поводу собственной храбрости, ноглавным образом – обыкновенными удивлением и интересом.

– Нельзя ли мне взять их? – вкрадчиво спросил у негоТик-Так. – Скажем, в знак твоего доброго расположения? Да будет тебе известно,голубчик, я поистине страстный любитель брегетов.

– Пожалуйста. – Джейк немедленно отстегнул часы, снял их сруки и опустил в протянутую к нему широкую ладонь Тик-Така.