"Он уж много лет не покидает Колыбели… говорить наразные голоса и смеяться и то перестал… последним к Блейну подступался Ардис… акогда Ардис не сумел ответить, что было спрошено, Блейн убил его голубымогнем".

"Если он заговорит со мной, я, наверное, рехнусь",– подумал Эдди.

Снаружи ворвался ветер; в высокий выпускной проем,прорубленный в торце здания, полетела мельчайшая дождевая пыль. Молодой человекувидел, как она бисеринками оседает на стекле Блейна.

Он вдруг вздрогнул и быстро огляделся.

– За нами следят. Я чувствую.

– Я бы совсем не удивилась. Подвези меня поближе к воротам,Эдди. Хочу получше рассмотреть эту коробку.

– Ладно, только не трогай. Вдруг она под током…

– Если Блейн хочет зажарить нас, то зажарит, – откликнуласьСюзанна, глядя сквозь прутья ограды на спину Блейна. – Сам знаешь не хуже меня.

И Эдди промолчал, понимая, что это чистая правда.

Внешне коробка походила на гибрид переговорного устройства иохранной сигнализации. В верхнюю половину был вмонтирован динамик с чем-товроде кнопки "ГОВОРИТЕ/СЛУШАЙТЕ" сбоку. Под динамиком ромбомрасполагались цифры.

Под ромбом помещались еще две кнопки; на них печатнымибуквами, Высоким Слогом, значилось "КОМАНДА" и "ВВОД".

Сюзанна глядела недоуменно и с сомнением.

– Как ты думаешь, что это за штука? Похоже на какое-тоустройство из научно-фантастического фильма.

Конечно, похоже, понял Эдди. В свое время Сюзанна, вероятно,раз-другой сталкивалась с системой охранной сигнализации – в конце концов, онажила среди манхэттенских богачей, пусть они и принимали подобное соседство безизлишнего энтузиазма, – но те электронные устройства, какие были доступны в еешестьдесят третьем, и те, какие появились к его восемьдесят седьмому, разделялаподлинная пропасть. "И потом, мы очень мало говорили о различиях, –подумал молодой человек. – Интересно, что подумала бы Сьюзи, скажи я ей, что,когда Роланд уволок меня сюда, президентом Соединенных Штатов был РональдРейган? Наверное, что у меня не все дома".

– Это охранная система, – сказал он. Потом, невзирая наистерические протесты инстинктов и нервов, заставил себя протянуть правую рукуи большим пальцем нажать на переключатель "ГОВОРИТЕ/СЛУШАЙТЕ".

Не затрещали электрические разряды, вверх по руке Эдди непобежало смертоносное голубое пламя. Никаких признаков того, что коробкапо-прежнему куда-то подключена, не было.

"Может быть, Блейн действительно мертв. Может, онвсе-таки скапутился".

Но на самом деле Эдди не верил в это.

– Але? – сказал он, и перед его мысленным взором появилсянесчастный Ардис – бедняга истошно вопил, пока голубой огонь поджаривал его,как в микроволновой печи, плясал по лицу и телу, вытапливал глаза и поджигалволосы. – Але… Блейн? Есть тут кто?

Он отпустил кнопку и стал ждать, одеревенев от напряжения. Вего руку тихонько пробралась рука Сюзанны, холодная и маленькая. Ответа небыло, и Эдди – с еще большей неохотой – опять вдавил кнопку.

– Блейн?

Он отпустил кнопку. Подождал. Коробка по-прежнему молчала, иЭдди, как это частенько бывало с ним в минуты стресса и страха, захлестнулаопасная бесшабашность. Когда подобное беспечное бесстрашие завладевало им,возможные последствия того или иного поступка теряли всякую важность.Ничтотогда не имело значения. Так было в Нассау, когда Эдди поставил на местосмуглого Балазарова связного, так было и сейчас. И если бы Роланд видел Эдди вмиг, когда молодого человека обуяло это безрассудное нетерпение, он понял бы,что Эдди не просто похож на Катберта; он присягнул бы, что Эдди и естьКатберт.

Эдди яростно придавил кнопку подушечкой большого пальца и ссочным (и насквозь фальшивым) британским акцентом заревел прямо в динамик:

– Привет, Блейн! Здорово, старина! Это Робин Лич, ведущийпередачи "Богатые и безмозглые: стиль жизни"! Я здесь, чтобы сообщитьвам – на скачках, которые проводит издательский дом "Клиринг",вывыиграли в тотализатор шесть миллиардов долларов и новый"форд-эскорт"!

В вышине мягко, всполошенно захлопали крылья: взлеталииспуганные голуби. Сюзанна ахнула. На ее лице был написан ужас набожнойженщины, услыхавшей, как ее муж кощунствует в храме.

– Эдди, перестань! Остановись!

Эдди не мог. Губы его улыбались, но в глазах блестелистерический страх, смешанный со злостью и разочарованием.

– Ты со своей однорельсной подружкой, Патрицией, проведешьшика-а-арнейший месяц в живописном Джимтауне, будешь пить только лучшее вино ижрать только самых красивых непорочных дев! Ты…

– … ш-ш-ш-ш…

Эдди осекся и посмотрел на Сюзанну. Он ни на миг неусомнился, что это она шикнула на него (во-первых, она уже пыталась заткнутьему рот, а во-вторых, и в главных, кроме них двоих здесь больше никого небыло), однако в то же время молодой человек понимал, что Сюзанна тут ни причем. То был другойголос – голос очень маленького и очень испуганного ребенка.

– Сьюзи, ты сейчас не…

Отрицательно мотая головой, Сюзанна подняла руку и показалана коробку переговорного устройства. Эдди увидел, что кнопка с пометкой"КОМАНДА" излучает очень слабый перламутрово-розовый свет. Того жеоттенка, что и поезд, спящий на своей стоянке за оградой.

– Ш-Ш-Ш… НЕ БУДИТЕ ЕГО, – скорбно предостерег детскийголосок. Он плыл из динамика, тихий, как вечерний ветерок.

– Что… – начал Эдди. Потом он тряхнул головой, потянулся кпереключателю ГОВОРИТЕ/СЛУШАЙТЕ и осторожно нажал на кнопку. Когда он заговорил,зычный рык Робина Лича сменился тихим заговорщицким шепотом. – Что ты такое?Кто ты?

Он отпустил кнопку. Они с Сюзанной смотрели друг на другабольшими глазами детей, вдруг узнавших, что делят кров с опасным взрослым –возможно, психопатом. Откуда такие сведения? Ну как же, им сказал другойребенок – ребенок, который уже давно живет бок о бок с этим психопатом, прячасьпо углам и тайком выбираясь оттуда только тогда, когда знает, что взрослыйспит; перепуганный малыш-невидимка.

Динамик молчал. Эдди ждал, ничего не предпринимая. Тянулисьсекунды. Они казались такими долгими, что за каждую можно было бы успетьпрочесть от корки до корки целый роман. Наконец молодой человек потянулся ккнопке, и тут слабое розовое свечение возникло вновь.

– Я – БЛЕЙН-МАЛЕНЬКИЙ, – прошептал детский голосок. – ТОТ,КОГО ОН НЕ ВИДИТ. ТОТ, О КОМ ОН ПОЗАБЫЛ. ТОТ, КОГО ОН ЧИСЛИТ ПОКИНУТЫМ ВЧЕРТОГАХ МЕРТВЕЦОВ, В ПОКОЯХ ГИБЕЛИ И РАЗРУШЕНЬЯ.