— Приготовиться! — голос Бьёрна.

— Граф! — Это оказавшийся «вдруг» рядом Лавр.

— Рано!

Отрок не стал спорить.

Затем крик с той стороны, ряд щитов разомкнулся… И в нас полетели болты. Говорю же, на той стороне тоже не дураки были. Пара воинов начала заваливаться. Вскрикнула и одна из сидящих рядом девчуль. Отметил это краем сознания, всё потом, ибо стена начала надвигаться.

— Стоять! — заорал я. — Стрелять только по выверенным целям!

Щиты вновь разомкнулись, но в этот раз мы были готовы. В нашу стороны полетело несколько болтов, но и наши стрелы впились в свободное от окантованного дерева пространство. С той стороны послышались вскрики раненых. Наших этим залпом, вроде, не задело, повезло. Стена щитов сделала ещё шаг, ещё… И я открыл каналы в подпространство, поджигая нефть в холле.

Вылили мы на пол её пару бочек. Пол был жирным от неё, и скользким. Но в тяжёлом сапоге пройти было можно, особенно учитывая, что эта чёрная жижа прекрасно впитывается в дерево. Однако впитавшись в доски пола, она не перестала быть менее опасной, и вспыхнувшая в холле стена огня мгновенно похоронила надежду выжить у всех, участвовавших в стене щитов. Раздался дружный ор, крики и вой противников. Плевать на них. Я жал на спуск одного арбалета, затем второго, третьего. Скорее всего эти бойцы не выживут, но рисковать не собирался, пусть лучше их убьёт наверняка мой болт, чем они таки выберутся из огня и доживут до старости. Не после того, как убили моих людей и одну из моих девочек.

— Хуан, все арбалеты в патио! Перезаряжайте! Бегом, бегом! — крикнул мальчишке. Сам аккуратно поднял на руки раненую и вышел, протолкнувшись в дверях с эвакуирующимся нашим воинством. По дому были и ещё ловушки, но прямо сейчас противник на штурм не пойдёт, время есть.

— Не умирай! Слышишь? Не умирай! Мы ещё на твоей свадьбе гулять будем! — кричал ей в лицо, гладя роскошные соломенные волосы.

Девушка ничего не могла сказать. Из угла её рта бежала струйка крови, смешно пузырясь на выдохе. Болт прошил лёгкое. Не выживет. Не с современным уровнем медицины. Это тепло в её глазах, благодарность…

— Спасибо, Ричи. За всё, что для нас сделал, — «перевела», произнеся за неё, находящаяся рядом подруга.

Девчуля согласно кивнула, затем глаза её застыли, взгляд остекленел.

— Я наверх, — бросил я. И закрыв ей глаза, как это показывают в наших фильмах, побежал на башенку к Ингрид. Там две наших лучницы и трое парней продолжали поливать всех огнём и стрелами. Было не по себе, но бой не кончен, отрефлексирую потом.

— Как дела? — Ингрид была жива. Но перепачкана в крови. Парни тоже, а один из них сидел, привалившись к каменному зубцу. Из плеча его торчала стрела.

— Жить буду, сеньор граф! — ответил он на мой взгляд.

— Только держись! Скоро ударят наши! — подбодрил я.

— Нам кто-то помогает, — произнесла Ингрид. Стреляет из тени, с черепицы. — Кивок в сторону соседнего дома. — Они дают цельные залпы в ту сторону, и мы, пользуясь моментом, стреляем вниз.

— Эльфа? — Хорошая новость.

— Мы так думаем, сеньор граф. — Другой отрок, с двумя щитами.

Я тоже взял щит и выглянул наружу. Внизу народу убавилось — сотни полторы навскидку. Прибавились лежащие в рядок трупы, а может и раненые — тела, оттащенные с театра противостояния, чтобы не мешались живым и боеспособным. Действительно, часть народа с луками и арбалетами зыркало в нашу сторону — моего дома и его бойниц, а часть — на крышу соседнего здания. Там в свете луны виднелась тень, и тень не сидела на месте, а перемещалась, но эти перемещения были видны только отсюда, с более высокой башенки, а не с земли. В щиты прилетело, одна за одной три стрелы, и я спрятался за зубцы.

— Когда подкрепление? — спросила Ингрид.

— Нам надо, чтобы они втянулись, — ответил я. — И вообще, кроме нас идёт штурм казарм. Там всё может быть тяжелее, чем у нас.

А про себя подумал, что может быть и нет. Войско без меня не страшно Магдалене. Без меня бароны и наёмники просто уйдут. Так что казармы, скорее всего, забаррикадированы. Улочки узкие, и леса пик на баррикадах будет достаточно для сдерживания моих парней внутри района казарм достаточно долго малыми силами. А утром, если меня убьют, баррикады разберут, воинам выдадут тело их графа, и выпустят из города ко всем чертям. План начерно, на коленке, хорош. Прост, а потому гениален. Но там по любому не меньше людей, чем здесь. Четыре сотни. И сотня чтобы сдержать подкрепление от ворот. Полтыщи крепких мужиков выступило против нас, не меньше! И это кадровое ополчение, городская стража осталась дома или в условных казармах. Люто тут меня ненавидят!

«Это был МОЙ город» — произнёс червячок изнутри.

Да, мой. БЫЛ, — уточнил я сам себе. — И я отпустил его. Мой предок. Без крови. Добровольно. А они в ответ ТАК? В благодарность, что мой предок не тронул их предков?

…И девочку убили.

Настроение стало совсем поганым. Доползя до люка, шепнув что-то ободряющее дежурное, спустился вниз. Сходил на вторую башенку. У которой, перед люком, увидел три лежащих тела. Вторая девчуля-лучница была одной из них. Лежала с торчащей из глаза стрелой. Настроение упало, и на башенку не полез, просто пошёл куда глаза глябят — тут весь дом — крепость, можно проверять где угодно и что угодно.

Третий этаж. В некоторых комнатах отроки перестреливаются с бунтовщиками. Помощь вроде не нужна. Второй этаж. Пошёл в обход по терраске патио. Впереди раздался звон железа. Везде стоял столбом дым, лез в нос, щипал глаза, но это как-то проходило фоном. Я видел кровь и смерть, и сейчас понимал Клавдия. Твой враг должен быть мёртв! Нельзя жалеть врага! Ибо раз пожалев людишек, у которых дома котики, ты обречешь себя на такое вот кровопролитие позже, когда тебе попытаются втиснуть стилет под рёбра, посчитав слабым, когда ты не готов к бою. Мораль нашего мира, о ценности любой человеческой жизни, о том, что дети не отвечают за отцов, о том, что это политики плохие, ведут за собой на смерть хороших людей — всё туфта. Когда на твоих руках умирает девочка, которой жить да жить… Две девочки, когда твой дом штурмуют упыри за то, что дал им недостаточно свободы, не сколько они хотели, а ещё потому, что у тебя есть что экспроприировать в пользу «фонда нападающих на графа Пуэбло»… Как-то всё иначе после этого воспринимается. Понимаешь, что это чечены убивали русских в чечне, простые парни, тоже с котиками дома, которые просто хотели убивать русских, а не потому, что им приказал плохой Дудаев. А ещё азеры в Баку и Сумгаите делали то же самое с русскими и с армянами — потому, что хотели этого. А ещё убивали казахи в Казахстане, таджики в Таджикистане, грузины в Грузии, узбеки в Узбекистане… Не политики там были плохие, на ваххи из-за Памира и не гадский Гамсахурдия. А простые и хорошие улыбчивые люди с котиками дома, которые вчера улыбались тебе и одалживали трёшку до получки. И, кстати, не надо валить поход евробанды на Гитлера. Полмиллиона зигующих немцев в Нюрнберге на исторических хрониках подсказывают, что получила Германия своё вполне заслужено. Мало получила, пожалели её. А ещё почему-то Донбасс вспомнился с идеей похода на Москву за «двадцатью русскими рабами». И там завар надолго, потому, что «они ж наши братья, мы один народ» — никаких выводов из уроков прошлого так и не сделано.