— Вот что мы прикинули, вашсиятельство. Чтобы не было как у августов, комитатенсам платить нельзя. Надо одевать и обувать за свой счёт, кормить, давать долю в добыче, давать подарки, но только не регулярное жалование. То есть вам надо создать несколько сотен личного ополчения, дружин, как у баронов. Мы видели в Пуэбло, как строят на реке, готовят реку к постановке мастерских. Про это вы и без нас докумекали, потому прошу не издеваться над стариками, ибо мы только предложить такое вот хотели.

— Продолжайте, орлы! — попытался я смягчить ситуацию. — Правильные мысли разным людям могут одинаково приходить. Именно потому, что они — правильные. Другого выхода нет. Просто я хочу посмотреть, насколько ваши мысли с моими совпали. Не издеваюсь я, а просто сравниваю.

Убедил. А то ну их эти стариковские обиды.

— Во-от, — продолжил тавернщик. — Собственные мастерские. Как у короля. Собственная дружина вместо наёмников. Эти — из благородных, никуда не деться. Задача комитатенсов — пресекать отряды степняков, которые уже прошли приграничье. Далее… Лимитанеи. Это собственно все вольные Лимессии. Дружина сеньора виконта, ваши дружины на фронтирах и пешцы из свободных. Когда пешец один — он никто. Но когда их много, да они собрались за тыном, да когда у них будут самострелы годные — любой отряд степняков кровью умоется. Потери будут, но это война, и наша Лимессия будет к ней готова.

А далее, тех, кто прошёл за Кривой Ручей, встретят ополченцы из тамошних. Они будут такими же, как и в Лимессии, но тут мы подумали, и решили, что нельзя всех от налогов освобождать.

— Но поблажки давать надо! — А это вставил помощник бургомистра. — Так как смысла тогда становиться вольным нету.

— Давайте назовём пока эти войска легионом, — кивнул я. — чтоб с лимитанеями не спутать.

— Угу. — Трактирщик нахмурился, кивнул — Легионеры тоже должны получить от графа оружие и свободу, и быть ответственными за то, что происходит в родной деревне. И раз в год, по зиме, организовывать сборы, где тренировать слаженность и порядок действий на случай чего.

— Но воевать в Каппадокию я их послать не могу, — покачал я головой, сразу указав слабые места плана.

Народовольцы дружно покачали головами.

— Для того комитатенсы нужны. Дружина, ваша личная.

— А потому местным ополченцам налог — две трети урожая. Тогда как тем, кто в крепости — три четверти. — А это практичный Олаф.

— Допустим я всё это одобрю, — закивал я и откинулся на спинку кресла, поставив незаметно опустевший кубок на стол. Закинул ногу за ногу. — Но вы забыли главную мысль. А нафига оно надо самим «легионерам»? Ладно лимитанеям Лимессии — им деваться некуда. И то только беглым — за пределами графства их или повесят, или хозяевам вернут. Но если я дам свободу остальным, а то их держит здесь, под орками? Почему б не собрать манатки и не свалить на север? Я недавно дал свободу своей сестре и её семье, про ту, которую вы рассказывали, что прибыла перед вашим отъездом. Её муж бросил её с детьми и исчез. Уплыл. И отец тоже ушёл, бросив мать, правда в Аквилее остался — открыл свою пекарню. На наворованное у меня выкупил у какого-то местного и сменил вывеску. Её мать осталась в особняке тамошнем одна, нанимает слуг, чтоб помогали. Вольные, сеньоры народовольцы, — полыхнул я глазами, — от крепостных тем и отличаются — если не заинтересуешь их здесь — то не удержишь. И чем по вашему мне их заинтересовать? Только не надо о трёх четвертях вместо двух третей. Я серьёзно.

— А что если, вашсиятельство, — вперёд подался помощник бургомистра, — если мы сделаем как во времена до цезаря?

Я был весь во внимании.

— Вы вместо деревень и сёл, СВОИХ деревень и сёл, организуете… Поселения вольных. Коммуны. И каждая коммуна ЛИЧНО приносит вам вассальную присягу!

— То есть не уровень баронов и округов, а деревень-посёлков-коммун? — он меня заинтересовал.

— Ага. И каждый оружный легионер в коммуне собирается на главной площади, если нет одеона, и решает вопросы коммуны. Право собираться имеют только воины! Ваши интересы представляет староста, ибо оставшиеся крепостные всё ещё ваши. Хотя видит бог, мы считаем, что все со временем выкупятся и пойдут в ополчение.

— Но интересы графа всё равно кто-то должен представлять! — вставил слово Олаф. — Без старост никак.

— Но это ещё не всё. Поскольку посёлков-коммун много, а есть вопросы, которые коммунами не решить… Например, пастбища. Каналы на орошение. Отводы от рек и ручьёв. Это вопросы, касающиеся нескольких коммун, и для этого нужно создать магистрат уровня округа. Окружной магистрат.

— Префектура, — кивнул я. — Глава округа — префект — одновременно и главнокомандующий всеми войсками округа. И за разбоем следит.

Старики закивали, слово понравилось.

— Вот-вот. И у этого… Префектасоздаётся собственный магистрат, округом надо управлять. А его членов утверждают представители от каждой коммуны. То есть в каждой коммуне выбирают посыльного, тот едет в столицу округа… Префектуры, и там утверждает вместе с другими посыльными магистратов. И если встаёт спорный вопрос — префект снова собирает посыльных и вместе с ними решает, как быть.

— А выборными посыльными могут быть также только воины! — А это тавернщик. — Воины выбирают. Воины могут быть избранными. Если ты не воин, не легионер — не можешь ни старостой стать, ни чиновником, ни судьёй. Ни выбрать судью или старосту. Выбирают и принимают решения только те, кто несёт ответственность.

— Пока звучит логично, — кивнул я. Мужики только что, своим умом, дошли до представительной демократии. Демократии военной, а потому справедливой. Избирательные права даруются не всем жителям, а только гражданам — у кого есть оружие и право его носить. И если выборы будут нечестными — подтасовщика просто и незамысловато поднимут на пики. И выборщики знают, за ними их деревня-коммуна с несколькими десятками вооружённых людей. А значит, и в масштабах префектуры к ним будут прислушиваться. Парламента вроде нашей госдуры, где заседают спортсмены, артисты и космонавты, тут не получится, это будет реальное место словесных баталий, а не заведение для сна. А ведь морковка-то годная! Если всю эту эпидерсию в рамках держать — можно далеко уехать. И бароны в таких раскладах не нужны, и общество будет реально демократичным и социально направленным. Конечно, всё для военных, как в «Звёздном десанте», только кто сказал, что это плохо? Представительская военная демократия — я так далеко в своих планах не простирался, считая, что не дошёл этот мир до подобного.

— Таким образом, ваше сиятельство, — закончил помощник бургомистра, — вы получите в своих владениях множество самоуправляемых поселений-коммунн. И они будут слишком маленькими, и их будет слишком много, чтобы отделяться, как сделали Феррейрос, Аквилея или Магдалена. И житель каждого из посёлков будет знать, что он ЛИЧНО участвует в управлении этой землёй. У него есть ПРАВА. И ему есть что терять. У него есть то, чего и близко нет ни у кого за пределами графства. Да, они не благородные, но они — уже воины, и с ними нужно считаться. Именно такие люди — идеальные бойцы, им есть что терять и ради чего умирать.