человек – осмотреть, нет ли на персидском берегу хищнических шаек. Пять казаков слезли с лошадей и отправились пешком. Только им и суждено было уцелеть из всего разъезда. Неожиданно разъезд атаковало до полутысячи конных персов. Часть казаков была переколота, часть захвачена. Так начались боевые действия в Карабахе.

Когда пятеро казаков прискакали и сообщили о нападении на разъезд, к Худоперинскому мосту была послана конная сотня, которая вскоре столкнулись лоб в лоб со всей 60‑тысячной персидской армией. Казаки понеслись в Шушу и оповестили Реута о вторжении персов. Одновременно местные татары начали нападать и убивать армян.

К сожалению, Шуша не была полностью готова к обороне против столь огромной армии. В крепости не было ни достаточного вооружения, ни припасов. Последние годы Ермолов носился с мыслью построить новую крепость прямо на Араксе и поэтому на Шушу обращал мало внимания. Кроме этого, в Шушу из горных областей спешили еще три егерские роты подполковника Назимки, прикрывавшие до этого времени татарские кочевья.

Предписание об отступлении в Шушу, как рассказывают современники, почему‑то запоздало. К тому же оно, на беду, получено было в Герюсах во время раздачи солдатского жалованья, когда по заведенному обычаю бывал разгул в бедной развлечениями кавказской жизни; поэтому выступление батальона замедлилось на целые сутки, и когда он вышел – неприятель уже был близко.

Однако недалеко от селения Герюсы, в глубоком каменистом ущелье отряд Назимки был настигнут мятежной карабахской конницей. Скоро на помощь к карабахцам подоспела персидская конница, которая подвезла пехоту. С каждым шагом положение отряда становилось все затруднительнее и хуже. Персидская артиллерия под командой одного английского офицера начала поливать наши роты картечью, перебив вскоре всех артиллерийских лошадей.

В рядах батальона появилось замешательство. Проводники-армяне предложили Назимке провести отряд в Шушу по горным тропинкам.

Назимка был мужиком хозяйственным.

– Я не могу бросить орудия и вьюки! – заявил он. – Будем драться здесь и попробуем пробиться к речке Ах‑Кара‑Чай.

Дело в том, что за речкой начинались горы, покрытые густыми лесами, и там егерей не могла бы достать никакая конница. Но до реки надо было дойти!

Весь путь в тринадцать верст до Ах‑Кара‑Чая надо было идти под непрерывным вражеским огнем. Палящий зной, недостаток воды, множащиеся потери, пушки, которые надо было теперь тащить на руках, быстро измотали солдат.

Три часа продолжался этот беспримерный прорыв. Вот уже вдалеке показались река и мост через нее.

Но переправа была уже занята персами. Достигнув берегов Ах‑Кара‑Чая, истомленные и мучимые жаждой солдаты вышли из повиновения и в беспорядке бросились к воде. Воспользовавшись этим, персы немедленно атаковали со всех сторон.

Разгром был полным. Часть егерей и казаков перебили, часть была захвачена в плен, в том числе и сам Назимка. Все пушки и вьюки, о которых столь заботился рачительный подполковник, достались неприятелю. Спаслись только поручики Назимов и Богданов и шесть егерей, которые смогли пробраться в селение Камедарасы, где их спрятали армяне. Гибель целого батальона почти в тысячу штыков была неслыханна для Кавказа.

24 июля в Шушу прискакал армянин с известием, что Назимка в плену и роты его уничтожены. Реут едва выслушал посланца, как вдалеке показались густые массы персидской конницы, которые вскоре заполнили все пространство вокруг крепости.

Офицеры начали было считать персов, но досчитав до пятидесяти тысяч, бросили, не видя в том толка.

На следующий день лазутчик передал Реуту предписание Ермолова об отступлении.

– Поздно пить кумыс! – только и хмыкнул полковник и приказал: – Собрать офицеров!

Когда офицеры собрались, он объявил:

– Отступать нам некуда, поэтому Шушу будем оборонять до последней крайности. Я уверен, что всякий из вас по долгу присяги и любви к Отечеству будет исполнять свою обязанность, не щадя себя до последней капли крови! Выбор наш не велик – победить или умереть и тем заслужить бессмертную славу!

При этом Реут успел послать в Тифлис с сообщением о начале осады двух казаков. Персы гнались за ними, но не догнали.

Во все времена Шуша была твердым орешком и далеко не каждому удавалось ее покорить. Взять стоящую на отвесной скале крепость лобовым штурмом было просто невозможно. Правда, сейчас укрепления крепости были запущены. Стены во многих местах обвалились и частью были растасканы жителями на постройку домов; рвы осыпались, да и крепостной артиллерии почти не было. К тому же гарнизон имел всего восьмидневный запас провианта, а воды вообще почти не было. Всего у Реута под началом было на тот момент тысяча семьсот штыков. Первое, что сделал Реут, уменьшил вполовину съестные порции, затем выслал из крепости всех татар, от которых не было никакого толку.

Наиболее волновала Реута северо‑восточная сторона, с которой к крепости вела дорога. Впрочем, поставив за скалами пару пушек, ее вполне можно было перекрыть.

* * *

Аббас‑Мирза, зная о мизерных припасах защитников Шуши, обложил крепость со всех сторон и пока никакой агрессии не проявлял.

На второй день принц советовался со своими английскими советниками. Те внушали:

– Ваша цель – Тифлис! Оставьте под Шушой блокадный отряд, а с остальным войском двигайтесь как можно быстрее на Тифлис, пока русские не собрали в кулак свои войска.

Аббас-Мирза нервно перебирал четки:

– Я не могу оставить в тылу своей армии русский отряд в тысячу семьсот штыков!

– Это не выход! – внушали англичане. – Вы допустите большую ошибку, остановишись здесь.

– Выход в том, чтобы склонить русского начальника оставить крепость и Карабах, дав ему золотой мост! – подвел итог совещанию Аббас-Мирза.

Вечером 27 июля к воротам прибыл парламентер – персидский офицер из армян в красном английском мундире. Навстречу вышел майор Клюки‑фон‑Клюгенау, признав в лице парламентера армянина, он отказался от переговоров.

– Если персы намерены вести переговоры, то пусть пришлют почетного хана!

– Я адъютант принца! – гордо заявил армянин в английском мундире.

– Да хоть папы римского! – пожал плечами Клюки-фон-Клюгенау.

Через день к воротам подъехал персидский сановник с большой свитой. Сановнику завязали глаза и доставили к полковнику Реуту и окружавшим его офицерам.

– Я уполномочен принцем предложить вам почетную сдачу! – объявил перс. – Аббас‑Мирза предлагает вам даже необходимое число подвод для перевозки тяжестей. Он обещает снабдить вас провиантом, обеспечить безопасный путь. Кроме этого, вам будут оставлены все оружие и знамена.

Когда перса увели за ворота, Реут вынес вопрос о сдаче крепости на обсуждение. Первым выступил известный храбрец подполковник Миклашевский, за ним пылкий Лузинов, затем майоры Михайлов и Клюгенау и, наконец, комендант Карабаха Челяев. Все единодушно отвергли предложение Аббаса-Мирзы, объявив, что готовы защищаться до последней крайности.

Этот ответ Реут и передал парламентеру.

– Весьма прискорбно, что