персы грабили богатые немецкие колонии Анненфельд и Еленендорф. Затем Мамед-Мирза и Угурлу-хан торжественно въехали в захваченный мятежниками Елизаветполь, где Угурлу-хан снисходительно принял от лучших людей городские ключи – символ отцовской власти…

Увы, но Гянджа столь тяжело и кроваво захваченная четверть века назад Цициановым, теперь практически без сопротивления оказалась в руках врага. Стремительный захват Елизаветпольского округа по своему моральному значению был для нас равен поражению в генеральном сражении. Следом за Гянджой поднялись против России и другие ханства.

Вскоре все пространство от границ Турции до отдаленных пределов Карабаха было охвачено пламенем мятежа. Персидские полчища беспрепятственно занимали города и селения. Грузия, как и в давние времена, оказалась в кольце врагов.

Невесть откуда сразу же объявились претенденты на российские земли. Сын умершего Селим-хана Текинского явился в Нуху, объявив себя ее властителем, некий Мустафа пытался захватить власть в Ширвани, сын Ших-Али-хана объявился в Кубинской провинции, старый враг Хусейн-Кули-хан направился в Баку, а Мир-Хасан-хан в Талыши. В Дагестане уже взывал к газавату Сурхай Казикумухский со своими сыновьями. Восстал из небытия даже всеми позабытый грузинский царевич Александр, стремившийся проникнуть в Кахетию. Не все они пришли с персидской армией, но все с английским золотом…

* * *

Следом за Гянджой заполыхало Талышинское ханство. Еще до персидского вторжения в начале июня хан Мир-Хасан неожиданно без видимой причины бежал из Ленкорани в Персию, бросив семейство.

Побег Мир-Хасан-хана произвел удручающее впечатление на всех, и никто не мог дать ему внятного объяснения. Ермолов в разговоре со своим начальником штаба Вельяминовым только диву давался:

– Странно, очень странно, ведь сей ханский род издавна отличался верностью России, а с моей стороны не было подано ни малейшего повода к обиде.

И в самом деле, еще отец Хасана неоднократно доказал свою преданность Петербургу и ненависть Тегерану. Сам же Хасан, в тяжелейшем для нас 1812 году, сражался в горах с персами до тех пор, пока не был выручен Котляревским. Измена Мир-Хасана произвела впечатление и на его семью. Влиятельная сестра хана Беюк‑Ханум, узнав об измене брата, уехала в Баку, где приняла православие.

Увы, измена Мир-Хасана оказалась вполне объяснима. Аббас-Мирза много лет обрабатывал хана и, в конце концов, увлек на свою сторону обещаниями расширения его ханства за счет других российских земель. Жажда власти и богатств оказалась для Мир-Хасана больше, чем честь и верность. Что ж, в жизни бывает и так…

Российское присутствие в Талышинском ханстве обозначал Каспийский морской батальон в семьсот штыков и сотня казаков. Для мирного времени сила вполне достаточная, для военного – более чем мало. Комендантом Ленкорани и одновременно управлявшим Талышинским ханством являлся майор Ильинский.

Судьба Ильинского достойна целого романа. Выходец из аристократической семьи он начал службу в гвардейском Преображенском полку, но неожиданно влюбился в актрису. Казалось бы, в чем печаль, ведь многие гвардейские офицеры заводили любовниц среди актрис, но Ильинский серьезно влюбился и, наплевав на всех, демонстративно венчался с любимой женщиной. Это вызвало большой скандал, т. к. по кодексу гвардии женитьба на актрисах была предосудительна. В результате Ильинский был вынужден оставить полк и отправился с женой на Кавказ, где и получил, через некоторое время, должность ленкоранского коменданта. Там в Ленкорани, не вынеся жаркого климата, умерла жена.

Спустя несколько лет Ильинский снова влюбился – на этот раз в жену одного из мелких ханов. Майор был человеком решительным, поэтому просто выкрал возлюбленную из гарема. Мало того, он крестил ее по православному обряду, а потом женился. Снова случился скандал. Талышинские старшины была возмущены поступком Ильинского, и многие клялись отомстить ему за нанесенное оскорбление.

С началом войны вторжение на территорию Талышинского ханства возглавил некий мулла Мир-Азис, при нем состоял изменник Мир-Хасан и английский офицер-советник. Во главе батальонов регулярной пехоты был средний сын шаха Али-Наги-Мирза.

Перейдя границу, мулла Мир-Азис простер руки к небу:

– Мы были унижены Аллахом и теперь должны повыситься, – так гласит святой шариат!

– Выкрасим волны Каспийского моря кровью неверных! – угодливо поддакнул ему продажный Мир-Хусейн.

Вначале персы внезапно напали на наши пограничные посты и перебили их, а затем направились во главе большого отряда к Ленкорани.

Увы, неприступная твердыня, захваченная геройством генерала Котляревского, ныне пребывала в запустении: часть укреплений так и не была восстановлена после достопамятного штурма, орудий и припасов также было недостаточно.

Помощи Ильинскому ждать было неоткуда. Ближайший к нему военный отряд находился за двадцать верст в Ширвани и сам пребывал в осаде.

Пришло известие, что пала старая Сальянская крепость в устье Куры, а защищавший ее поручик Кордиков геройски погиб. Из двухсот его солдат спаслось вплавь до подошедшей шхуны менее сорока.

К счастью, до подхода персов у Ленкорани появились суда Каспийской флотилии. Командир отряда капитан-лейтенант Роман фон Левендаль, пожав руку Ильинскому, поинтересовался:

– Чем могу вам помочь?

– Заберите больных, местных армян, а также семьи офицеров, чиновников и солдат! Это значительно облегчит мне оборону.

– До Астрахани я их не довезу, так как не хватит провианта, – почесав затылок, ответил бравый барон.

Подумав, офицеры решили перевезти всех лишних людей, а также лазарет и цейхгауз на ближайший остров Сары.

Поговорили офицеры и об измене Мир-Хасана.

– И чего хану не хватало, – пожал плечами Ильинский. – Жил как кот на Масленицу!

– Приключений ему не хватало на свою ж…! – усмехнулся барон. – Чует мое сердце, что получит этого в достатке!

Молодая супруга Ильинского Марьям (в крещении Мария) покидать мужа неожиданно отказалась наотрез:

– Может быть, у вас в Московии жены и прячутся от врага, но у нас берут в руки кинжал и пронзают ему сердце!

От этакой храбрости супружницы Ильинский невольно поежился, но кивнул:

– Ежели так, то оставайся! Станем биться вместе!

Используя последние оставшиеся дни перед появлением персов, Ильинский делал все, что мог. Солдаты лихорадочно укрепляли стены, вырубали окольный лес. Левендаль снял с судов несколько пушек, поделился и порохом. Но серьезно укрепить крепость не получилось. Стены все равно зияли проломами, а пушек было раз-два и обчелся.

* * *

Когда персы подошли к Ленкорани, Ильинский вступил с ними в серьезную перестрелку, после чего отошел в крепость, запер наглухо ворота.

Персидский отряд был не только многочислен, но и располагал гребными лодками-киржимами. В открытый бой с отрядом капитан-лейтенанта Левендаля персы вступать боялись, но по мелководью шныряли во все стороны. Посланный бароном в крепость с депешей на вооруженном катере мичман Соковкин принужден был прорываться мимо них с боем.

Что касается Мир-Азиза и его английского советчика, то они начали возводить вокруг крепости окопы.

Чтобы поощрить воинов резать