Мика прыгнул к сцене изящным движением, показывая, что емуне нужно принимать звериную форму для того, чтобы быть нечеловеческиграциозным. Он коснулся моей руки, и чувства, позволившие нам оставаться вбезопасности, прикрыли и его. Он не был никому слугой или мастером, но любовьхлынула к нему теплой волной.

Жан-Клод взглянул на нас, и я заметила следы розовыхручейков, еще блестевшие на его лице.

- Ты любишь его.

Даже обуреваемая положительными эмоциями, я не могла ненахмуриться.

- Конечно, люблю.

Жан-Клод озадаченно покачал головой.

- Я хочу сказать, ma petite, что твоя любовь к нему… - онвзмахнул рукой, позволяя мне заглянуть в свое сознание - так было намногобыстрей. Из-за того, что я любила Мику, Жан-Клод мог питаться энергией этойлюбви. Казалось, будто его силы, присущие линии Белль Морт, нашли для себяновые пути. Белль со своими вампирами думала только о похоти и любви, но никтоиз них никогда не был способен использовать любовь в качестве топлива, так же,как ardeur использовал похоть. Похоже на случайное открытие в математике илилюбой другой науке. Начинаешь с реального положения дел, а потом вдругпонимаешь, как перескочить на новый уровень реальности. Любовь… любовь быласилой, и это не просто метафора.

- Любовью ее не победить. - К нам сзади подошел Ричард. Онвернулся на сцену. Я глянула на него, не уверенная в том, что хотелаприкасаться к нему сейчас. Передастся ли ему наша любовь, или нет? Достаточноли он причинил мне боли, чтобы убить мои чувства к нему? Если да, то нам отнего больше нет прока. Он повредит мне, повредит этому новому виду магии.

- Тебе понадобится волк, как в прошлый раз, - сказал он.

И он был прав, но… Ричард протянул руку.

Туман сгущался вокруг нас, словно помещение вдохнуло его всебя. Ричард потянулся ко мне и схватил за руку. Его рука была теплой на ощупь.То был по прежнему Ричард, великолепный от макушки до пят, но сила не передаласьему через мою кожу. Он стоял, держа меня за руку, и это прикосновение не будилово мне никаких чувств. Раньше такого не случалось. Остальные были мненебезразличны, даже Дамиан ощущался давящей нежностью в области спины, но кРичарду мое сердце оставалось холодным.

- Анита… - прошептал он.

Что я могла сказать?

- Ты сказал, что мы для тебя ничего не значим. Сказал, чтотебе не нужен ardeur.

- Дело ведь не в нем, - возразил он.

- Нет, Ричард, именно в нем, - кивнула я. - Ты никогда немог понять, что для меня ardeur означает не только секс. Вот что такое ardeur.

- Я чувствую его немного, и это словно у любви появилсязапах.

- Это и есть ardeur, Ричард, каким он теперь стал.

- А если бы я остался стоять рядом с тобой, ты бы и на меняпролила всю эту любовь? - в его устах это прозвучало вопросом.

- Не знаю.

- Мa petite, быть может, мы это позже обсудим?

Мы посмотрели на него, все еще держась за руки.

- Прости, - сказала я.

Ричард принюхался к воздуху, и на мгновения я подумала, чтоон и правда пытается уловить аромат любви.

- Пахнет не так, как ей.

Я тоже принюхалась и вынуждена была признать:

- Действительно. Она пахнет жасмином и дождем, и ночью. Асейчас этих запахов не чувствуется. - Тьма становилась… темнее. Так и должнобыло быть. Вокруг царили сумерки, и они были наполнены силой, но силы этой былоне достаточно, не столько, сколько ее у Марми.

Я обернулась к Коломбине и ее слуге.

- Белль Морт говорила, что Арлекин - слуги Темной Матери.Она что, говорила буквально?

- Все мы несем в себе частицу изначальной тьмы, девочка.Почувствуй же силу ночи, облекшуюся в человеческую форму, и познай настоящийужас.

Я покачала головой и сказала Ричарду:

- Это не она.

Он подошел ко мне настолько близко, насколько позволили емуостальные мужчины. Мы снова собрались изрядной толпой.

- Если бы я не был тогда с тобой во сне, при встрече снастоящей, то это показалось бы мне пугающим.

Я кивнула.

- Но мы бы почувствовали настоящую Мать, а это не она.

- Это не Мать? - спросил Ашер. Он поднялся на ноги, утираяслезы с лица.

- Нет, это не больше чем ее тень, - ответила я.

Натаниэль сделал глубокий вдох.

- Однажды в машине я ее чувствовал. Она пахла кошками ижасмином, и еще многим другим. А у этого нет запаха, оно не настоящее.

Тьма начала давить на нас призрачной рукой, но она и былавсего лишь тенью. Меньшие вампиры, сгрудившиеся у дверей и колотившие в них,завопили громче. На скамейках не осталось никого, и в проходе стояли тольконаши охранники. Охранники и наши вампиры.

- Темная Мать пожрет вас всех, если вы не сложите оружие ине подчинитесь.

Призрак тьмы попытался нас ударить, и Дамиан издал слабыйзвук.

- Не бойся, - сказала я. - Это всего лишь тень ее силы. Онане причинит нам вреда.

Коломбина сделала движение, будто ломала что-то невидимое всвоей руке, и призрачная тьма попыталась сжаться вокруг нас. Но я подумала олюбви, тепле и жизни, и сумерки поредели. Свет разгорелся ярче.

Заговорил Реквием, стоявший в некотором отдалении от нас.

- Это не та тьма, что преследовала моего мастера в Англии.Это дым и зеркала по сравнению с тем, что пришло тогда за ним в конце.

- Дым и зеркала, - мягко повторила я. - Обман, похожий наиллюзию мага. Откуда нам знать, что ты - настоящая Коломбина, настоящий членАрлекина? Вампиры знают законы, и знают маски. Кто угодно мог сыграть на этом,- сказала я.

- Ты наглая маленькая сучка, - прошипела она. - Да как тысмеешь?

- Это бы объяснило то, что они нарушают законы, - заметилНатаниэль. - Они пытались вас убить, не прислав даже черной маски.

- Ты действительно настаиваешь на том, чтобы мы доказалисвою принадлежность к Арлекину? - спросила Коломбина.

- Да, настаиваю.

- Жан-Клод, она всегда говорит за тебя?

- Я счастлив позволить ma petite говорить за себя. - Это невсегда было правдой, но сегодня я неплохо справлялась, по всей видимости.

- Я хотела завладеть вами, а не уничтожить, но если вынастаиваете… - произнесла она. Обрывок тьмы отделился откуда-то из-под потолка.Очевидно, он все время был там, просто никто из нас его не заметил. Похоже онобыло на большую черную змею, если только бывают бесформенные, клубящиесярептилии. О, черт, то явно была не змея, но я не могла подобрать другогоопределения. Похоже оно было на ленту тьмы, которая двигалась, и там, где онакасалась светильников, огни гасли, словно надвигавшаяся тьма пожирала свет.