- Коломбина погибла. Я был вынужден сделать замену, а тебяне было рядом, чтобы дать совет.

- Тогда следовало отправить эту маску на покой, вместе сименем. Такова моя воля и ваш путь… как это было некогда. - Она медленно двинуласьв его направлении. Я почти сумела разглядеть ее ноги в изящных лодочках,украшенных белыми жемчужинами.

- Не смотрите ей в лицо, - крикнул Жан-Клод. - Радисохранения собственного рассудка, не встречайтесь с ней взглядом.

- Я не Путешественник, мне не нужны тела, чтобыпередвигаться по земле. Когда-то мне была необходима плоть, но теперь мое телосоткано из тьмы, Панталоне. Я та, кто создала тебя… создала вас всех! Убийствоэтой некромантки не заставит меня заснуть. Теперь слишком поздно.

Рядом со мной и Жан-Клодом опустился на колени Джейк.

- Она использует для воплощения твою энергию, Анита, -прошептал он. - Тебе нужно отозвать свою силу до того, как она полностьювоплотится. Ты же не хочешь, чтобы она объявилась в Америке во плоти?

Я взглянула на него, и меня озарило.

- Ты - один из них.

Джейк, соглашаясь, кивнул.

- Ты спас ma petite, когда мог позволить ей умереть тогда, вванной комнате в «Цирке», - заметил Жан-Клод.

- Мать рано или поздно проснулась бы, и ничто не в силахэтого предотвратить. Некоторые из нас считают, что Анита - наша единственнаянадежда ее контролировать. Докажи, что мой мастер не ошибся, отзови свою силу,которой ты питаешь ее.

- Я не знаю…

- Она питается твоим гневом, твоей яростью.

- И я не знаю, как это остановить.

- Если она покормится от Панталоне, старейшего из нас, у нееможет хватить сил, чтобы обрести постоянную плоть.

Фигура в черном уже стояла рядом с Панталоне. Охранникисмотрели на меня. Я сказала единственное, что пришло в голову:

- Отойдите от него.

Некоторые из них замешкались, но большая часть, бросиввзгляд на темную фигуру, быстро ретировались на безопасное расстояние.

- Анита, - позвал Джейк. - Помоги нам.

Я повернулась к Жан-Клоду и попросила:

- Помоги мне почувствовать что-то, кроме моего гнева.

Темная фигура расплылась в нечто, напоминавшее ночное небо,похожая на прекрасный и пугающий клочок темноты с сиявшими на нем звездами.Панталоне завизжал, словно то, что он в нем увидел, было слишком ужасно для егоглаз.

- Поспеши, - поторопила я.

Жан-Клод воззвал к ardeur’у, поднявшемуся от нашего дыхания,ощущения его губ на моих. Он призвал его и снял с меня бремя скорби движениемрук и запахом кожи. Я не кормила ardeur уже больше двенадцати часов. И он, каквыяснилось, успел изрядно проголодаться.

Марми Нуар закричала:

- Нет! - и ее ярость ударила меня острой болью, пронзившейспину. Секунду спустя я почувствовала струившуюся по ней кровь. Ardeur исчез,сметенный волной страха и боли. Я обернулась, но Жан-Клод удержал меня,заставив уткнуться лицом в свою бархатную жилетку.

- Она исчезает, ma petite.

Ее голос прозвучал движением ветра и дождя.

- Я знаю, кто твой мастер, волк. Ты предал меня, и я незабуду об этом.

Когда я перестала ощущать запах жасмина и чувствовать дождьна коже, почти реальный, я спросила у Джейка:

- Как можно удержать ее от дальнейших визитов?

- Для этого существуют специальные амулеты.

Я удивленно уставилась на него.

- Люди считали ее демоном, но, чем бы она ни была, одинчеловек давным-давно сделал амулет, защищающий от нее, и он работает.

- Это какой-то священный символ? - спросила я. Джейкулыбнулся.

- Нет, это не вера, это магия.

- Разве магия и вера не одно и то же?

- Нет, иногда магия не имеет к вере никакого отношения.

Мне было сложно смириться с таким утверждением.

- На тебе есть такой амулет?

- Никогда его не снимаю, но сумею достать тебе один. Наостаток ночи мы должны быть в безопасности.

- Надеюсь, это не одни из тех печально известных последнихслов.

- Что нам с ними делать, Анита? - спросил Истина.

Я взглянула на Джейка.

- Он нарушил не столько мои, сколько ваши законы.

- Убей его по своим законам, мы не станем возражать. Мыподозревали, что одному из наших платят, как наемнику, но не знали, кому. А тутПанталоне вызвался проверить церковь Малькольма. Ему предстояло просто нанестивизит, после чего доложить Совету. А ведь он чаще всего берется за такиезадания, которые предполагают убийство, так что мы что-то заподозрили. Если быКоломбина захватила земли Жан-Клода, то правил бы здесь Панталоне. Сейчас нампозволено оставлять службу, пока Мать спит. Но когда она проснется, у нас такойвозможности уже не будет.

- Так ты здесь в качестве наблюдателя, - сказала я.

- А еще я помогал вам выжить.

- За это спасибо. - Я оглянулась в сторону тела Ремуса. -Было бы здорово, если бы выжили все.

- Мне очень жаль, что он погиб. Он был хорошим человеком.

Я обернулась к Истине с Нечестивцем.

- Ребята, это вы вошли во тьму и обрубили его руку, даже невидя, что происходит?

- Да, - сказал Нечестивец.

- Конечно, - добавил Истина.

- Тогда отрежьте ему голову.

При этих словах Панталоне, без руки, простреленный ипронзенный, рванулся прочь темным смазанным пятном. Истина метнулся настолькоже быстро, взмахнув мечом так, что тот показался молнией. Его меч сновавонзился в сердце вампира, только на этот раз тот оказался насаженным на лезвиетак же, как он насадил ранее Ремуса на свою руку. Меч Нечестивца свистнул,рассекая воздух, и голова Панталоне покатилась по полу. Это было не простовпечатляюще. Это был просто шедевр художественной резни.

- Кто-нибудь, засуньте голову в мешок. Мы сожжем ее потом,отдельно от тела.

- Нужно еще вырезать его сердце, - вставил свое веское словоОлаф. Я кивнула.

- Ты прав. Так и сделаем, когда разберемся с этими двумя.

- Вы убили нашего мастера, - произнесла Коломбина.

- Я бы спросила, не страшно ли вам, но я и так чувствуюстрах в твоем голосе. Он очень приятен на вкус. А теперь я намерена задать вампарочку вопросов. Если ответите честно, то умрете быстро и по возможностибезболезненно. А если попытаетесь морочить мне голову или врать, пытатьсяуклоняться от вопросов, то я сделаю вашу смерть достойной описания в мемуарах.Я отдам вас Олафу. Он у нас большой мастер.