обращая внимания на уток, которые подождали еще какое-то время, но, убедившись, что еды больше не будет, расплылись кто куда. Она была глубоко погружена в свои мысли, сжимая кулон так, будто он был ее спасением.

Алиса не часто заглядывала в свой любимый парк, но иногда, в такие дни, как этот, ноги сами приносили ее сюда, заставляя предаваться размышлениям. Она снова вспомнила ту ночь, когда последний раз видела Лерона полгода назад. И, как всегда, снова прокручивала сотни вариантов, как могли бы развернуться события вместо того, как они произошли на самом деле. Она представляла, как портал не сработал и Лерон не смог исчезнуть, или он вернулся буквально через пару дней и все-таки провел с ней обещанные три месяца. И еще кучу-кучу разных вариантов. Но правда была в том, что он не вернулся. В ту ночь Алиса просидела в его квартире до самого утра. Немного придя в себя, она стала обходить квартиру, пребывая в какой-то прострации, пытаясь найти признаки его пребывания в ней. Но квартира оказалась пустой, полностью без его вещей. Пустыми были все шкафы, полочки в ванной, на кухне не было его турки. Даже кровать была пуста. Исчезло все, что могло напоминать о нем. А на полках стеллажа появилось множество статуэток белого и серого цветов. Не было даже его запаха, словно он не жил в этой квартире ни дня. Хотя за все время их знакомства она не чувствовала от него никаких посторонних ароматов — ни духов, ни других косметических средств — только запах гвоздики от его сигарет. И все равно Алиса помнила, как ходила в этой пустоте, обуреваемая разными эмоциями, ища хоть что-то, что напоминало бы о нем; ее мысли метались, она не могла смириться с тем, что Лерон, вместо того, чтобы провести больше времени с ней, в тот вечер занимался тщательными сборами своих вещей. Нет, не сборами, а уничтожением следов своего пребывания в ее жизни. А потом просто оставил ее.

Первое время было тяжело. Лиза была просто в ярости и никак не могла принять того, как поступил Лерон. Она запретила всем и каждому даже упоминать о нем, в том числе и Константину. Тот через какое-то время все же дописал свою книгу, и сейчас шла подготовка к ее изданию. Алиса подозревала, что Лерон продолжал ему помогать, потому что все-таки обещал, но Константин об этом ни слова не говорил, будто доделывал все самостоятельно. Друзья сестер из-за гнева Лизы, наконец, узнали, что произошло между Лисой и Артемием, и были, мягко говоря, удивлены. Но им тоже было запрещено что-либо обсуждать в присутствии Лисы или Лизы. В какой-то степени Алиса была благодарна сестре за это, но с другой стороны, иногда ее посещали странные мысли, а не выдумала ли она Лерона, раз никто о нем не вспоминает? И в такие моменты начинала чувствовать, будто понемногу сходит с ума.

Но шло время, и Лисе все же становилось легче. Она смирилась со своим положением и прикладывала усилия, чтобы продолжать жить дальше полноценной жизнью. Друзья не давали ей надолго уходить в себя, хоть и не мучили гиперопекой, ведь почти каждый из них проходил через нечто подобное и отчасти понимал ее состояние. А главное, у Алисы появилась надежда, что скоро они смогут наладить нормальное общение с Артемием, по которому она очень скучала. Между ними все еще сохранялось напряжение, но теперь они смотрели друг на друга с таким пониманием, как никто другой. А сейчас, сжимая единственный небольшой предмет на груди, что напоминал о том, что Лерон существовал на самом деле, Алиса чувствовала, что действительно способна прожить счастливую жизнь без него, даже несмотря на то, что внутри у нее что-то навсегда сломалось, просто на это нужно было время.

Ее размышления внезапно прервал шорох листвы возле нее. Она дернулась и обернулась на шум. Увидев неожиданного гостя, она грустно улыбнулась.

— Алексей, вы что тут делаете?

— Добрейшего дня, сударыня. Да вот, проходил тут мимо. И увидел тебя, решил подойти. Ты чего тут мокнешь?

— Уток кормила, а тут дождь. Но, вы же знаете, он меня не пугает. Главное, тепло.

— Выглядишь грустной.

— Правда? Не знаю, устала, наверное, немного.

— Хм. Устала… Еще бы. Непростое время для тебя выдалось.

— Для вас тоже. Вас давно не было. Отдыхали?

— Кхм. Можно и так сказать. Ты же знаешь, — мягко улыбнулся поэт.

— Ну да, знаю… Как вы?

— Держусь. Стихи не идут вот только, но это скоро пройдет, я знаю. К зиме восстановлюсь, как это обыкновенно происходит.

Алиса понимающе посмотрела на мужчину и коснулась его плеча рукой. Они замолчали. Дождь продолжал капать, со звонкими звуками отскакивая от их упругих зонтов.

— Послушай, — прервал молчание Алексей. — Прошу простить мою наглость и то, что я сейчас скажу, но я не могу позволить себе промолчать. Иначе поедом себя сожру. Ты бы не была с ним счастлива. Он, рано или поздно, погубил бы тебя. Конечно, вначале ваши отношения могли получиться безусловно прекрасными. Только это все ненадолго, по себе знаю, к великому моему сожалению… Ты жизнь, а он воплощение смерти. Его не изменить, даже, если бы он искренне этого хотел… «Не ищи исцеления у ног, тебя сокрушивших» …

— Вы правы, Алексей, не извиняйтесь… Спасибо за поддержку, — прошептала Алиса. — Просто пока от этого не легче. У меня и в самом деле ощущение, словно я уже лишилась всего из-за него. Я потеряла себя, лишилась Темы — своего лучшего друга, и даже Лизы. Я больше не могу с ней разговаривать так же откровенно, как раньше. Да и ни с кем не могу… Не могу объяснить ей, почему мы не можем быть вместе с Ле́роном. Вот вы понимаете это, а она нет. Словно между нами пропала какая-то связь. К тому же, Ле́рон помог ей починиться, это прекрасно, я счастлива от этого… Но теперь она готова на следующий серьезный шаг с Константином… Они мне этого не говорят, но я знаю, что они хотели бы съехаться. И я очень рада за них, правда. Но чувствую себя брошенной. Я понимаю, что чудовищно эгоистично такое чувствовать, но не могу изменить это ощущение. И меня напрягает, что они не могут со мной нормально разговаривать, все время боятся меня ранить. Будто не понимают, что я уже изранена, больше некуда. Они не вспоминают при мне Лерона, словно он умер. Лиза сильно разочаровалась в нем или обиделась что ли, не могу понять… Но из-за