– А ты сам догадайся. Или ты думаешь, нас в расход, и тебе ничего за это не будет?

– Только не пугай. Не я у тебя в гостях, а ты у меня.

– Нет. Ты у меня. Я бразилец, а ты из Сибири.

– Точно! – обрадовался Андрей. – Из Томска. Там холодно, а здесь тепло. Ну, да ладно. Доложу о вас Глебову. Как он скажет, так и будет.

Он исчез. Прошло минут десять. На этот раз открылась дверь. Появился человек в белом халате:

– Идемте.

Мы снова прошли через анфиладу пустых комнат. Потом через лабораторию, там никого в лабораторных халатах не было. Только один человек в синей футболке развалился на стуле и внимательно провожал нас глазами.

Мы вошли в кабинет. За столом сидел человек лет сорока в светлом тропическом костюме, темно-розовом галстуке, в роговых очках. Все стены занимали шкафы с книгами.

– Профессор Янаев только что скончался, – начал он, не предложив нам сесть. – Перед смертью он распорядился не выпускать вас отсюда живыми. Поэтому…

– Опрометчивое решение, – оборвал его я. – Убить нас нетрудно, но полиция знает, что мы здесь. Избавиться от наших трупов будет нелегко.

– Не заблуждайтесь. Это химическая лаборатория. У нас есть бак с щелочью. Через несколько дней вы растворитесь, и никто вас не найдет. Так было бы, если бы профессор не умер. Но теперь… в связи с его смертью к нам сегодня же явится полиция. Так что считайте, вам повезло, у вас появился шанс.

– А почему вы нас боитесь? Мы ничего не знаем. Неужели вы подумали, что мы кому-то сообщим о секретах гена справедливости?

– Вы не производите впечатления дурака. Вы прекрасно поняли, что ген справедливости это так, как теперь говорят, для наивных спонсоров. Вы догадались, что мы производим. И не спорьте, догадались.

– Да, – согласился я. – Вы производите наркотики. Ну и что? Вы тоже не производите впечатление глупого человек. Вы тоже должны были догадаться, что мы пришли сюда не просто так. У полиции сильное подозрение, что вы делаете наркотики. Но были и сомнения. А смерть профессора и наше исчезновение… Дело примет для вас невыгодный оборот. Считайте, что тайны наркотиков уже не существует. Но за производство наркотиков и за убийство – разные статьи.

– Эта дама, – он указал на Исидору, – местная?

– Да. Она адвокат.

– Прекрасно. Спросите, какая разница в сроке, который мы получим за массовое производство наркотиков и который мы получим за убийство.

Я перевел.

– Я должна вас огорчить, – сухо отчеканила Исидора. – Срок один и тот же.

– Не надо переводить, я понял, – сказал Глебов.

– Но ведь можно сделать так, чтобы вы не получили никакого срока, – сказал я. – Во всяком случае мы в этом заинтересованы.

– Действительно, – согласился Глебов. – Мы поступим с вами следующим образом: отправим вас в факторию.

– Там, где подопытные обезьяны? – поинтересовался я.

– Да нет у нас никаких обезьян! Мы опыты ставим на себе. Мы все-таки ученые, а не врачи из Освенцима.

– Великое открытие – наркотик.

– Не смейтесь, все значительно сложнее. Профессор – действительно доктор химических наук. По заданию… но это теперь неважно, он работал над синтезом вещества, которое парализовало бы волю и заставляло человека говорить правду. И он получил это вещество. Назвал его «эликсир правды». Оно действительно парализовало волю, и человек отвечал на вопросы, ничего не скрывая. На разных людей оно действовало по-разному, но для всех время действия было не более пяти минут. А потом глубокий сон. Пять минут. Что можно за это успеть… При нынешней системе юриспруденции человек откажется потом от всего. Конечно, экспериментировать было интересно. И профессор продолжал. Года два назад он подключил к опытам меня и некоторых моих друзей. Мы действительно пробовали все на себе. И однажды после одного из опытов я сказал: «Послушай, Марат, мы же синтезировали новый наркотик». Мы проверили. Действительно, совершенно новый наркотик. И прекрасный. Когда человек спал, он видел интересные видения, а когда просыпался, не чувствовал головной боли. Но порошок был неустойчив, плохо хранился и требовал дорогих компонентов. И мы стали экспериментировать. Когда Союз начал дышать на ладан, мы интенсифицировали работу и почти получили то, что нам надо. Сейчас буквально через несколько дней у нас будет первый экземпляр нового замечательного соединения. Жаль, Марат не дожил.

– Он пробовал наркотик на себе?

– Да.

– А вы говорите, что наркотик не опасен для здоровья.

– Я сказал, что то соединение, которое мы получили, для здоровья неопасно. Но были опыты. Он испортил здоровье еще год назад.

– Я даже слышал, что некоторые сотрудники погибли.

– Увы, было и такое.

– Мы знали погибшего Бойко. Только не понимаю, почему вы начали работать в Лондоне. Почему вы работаете здесь, мне понятно.

Он насторожился:

– Почему мы работаем здесь?

– Потому что именно здесь растет трава «уту».

– Теперь я понимаю, почему он распорядился, чтобы вы отсюда не вышли. Он так увлекся, что проболтался про «уту». В этом и состоит наш секрет. Зная химический состав соединения и зная, как его получить, мы можем завтра исчезнуть, появиться в любом конце мира и начать производить наше вещество. Но нам нужна трава, бразильская трава, которая здесь растет и которая здесь никому не нужна.

– Как вы догадались, что эта трава может послужить нужным вам компонентом?

– Случайно. Как и все великие открытия наше было совершенно случайным. Помог господин случай. Мы и в Лондон перебрались из-за этой травы.

– В Лондон? – удивился я.

– Именно. Эта трава растет в Королевском ботаническом саду Кью в западной части Лондона между Ричмондом и Кью. Там ее много. В это дело вошли несколько англичан. Но случилось несчастье. Один из разработчиков, Бойко, вколол себе новый образец и умер.

– И вы перебрались в Бразилию?

– Не сразу. До тех пор, пока существовал СССР, власти нам помогали. Горбачев с подачи министра финансов Павлова загорелся идеей обелять деньги, получаемые от продажи наркотиков. Но это были наркотики не наши. А мы предлагали наркотик свой. Ну, а когда распался Союз, мы оказались предоставлены сами себе, да тут еще нелепая смерть Бойко. Вот и все. Я очень сожалею, что Марат рассказал вам про «уту». Ведь если бы вы не знали про «уту», вас вполне можно было выпустить.

– А кто назвал это вещество «Мефистофелем»?

– Вам и это известно?

– Да. Вы синтезировали не новое вещество, а использовали образец, полученный от немцев.

– Значит, вы все время шли по следу?

– Да. И наши люди ждут нашего возвращения.