что пугает. Тот лесник сказал отцу, что среди людей с фонарями был герцог Робарт.

Долгое молчание…

– Договаривай, – попросил Вулф.

– Я боюсь, что герцог Робарт – язычник и помогает другим в исполнении старых обрядов.

– Ты и меня считала язычником, как все, – напомнил Вулф. – Неужели королева Сабран не заметила бы, что ее доверенный советник держится другой веры?

– Не заметила бы, – с напором ответила Хелисента, – потому что она его и выбрала за те самые качества, которыми он прикрывается: за усердие, ум и терпение. Регент, не верящий в Святого, не признает и власти дома Беретнет. Тогда Глориан в еще большей опасности.

– Если бы он хотел ослабить династию, зачем бы добивался от нее наследницы?

– Не знаю. Только тут пахнет гнильцой, а откуда, пока не разберу. Знаю только, что если регент – язычник, в его власти ослабить Шесть Добродетелей. Он мог бы вывести из забвения старый обычай. Чем ему послужит этот брак, точно не скажу, но нутром чую неладное, а чутью я привыкла доверять. Вот почему мне понадобилась помощь.

– А твой отец не докладывал герцогу Робарту? – спросила Мара.

– У него никаких доказательств, кроме слов лесника, – покачала головой Хелисента, – и ему не хотелось заваривать кашу. Но сейчас в руках Робарта королевская власть. Осмелимся ли мы оставить все как есть?

Вулф молчал. Он знал, каково это: когда тебя боятся из-за пустых шепотков.

– Может, я и ошибаюсь. Тот лесник мог солгать. А вдруг я права? – Она сложила руки на коленях. – Отец уехал из дома, оценивает понесенный Луговым краем ущерб. Я не могу покинуть двор. А вы оба можете.

– Чего ты от нас ждешь? – спросила Мара.

– Скоро праздник Ранней Весны. Поймав регента на участии в языческом обряде, мы получим основания его сместить.

– И что дальше? – прищурился на нее Вулф.

– Дама Мариан. – Хелисента взглянула на Мару. – Слабая королева, не спорю, и все же могла бы она занять его место?

– Да, – убежденно ответила Мара. – В преклонных годах она стала сильней, и Глориан она любит.

– Вот-вот. А вас я просто прошу установить истину. – Хелисента обращалась в основном к Вулфу. – Брак уже не отменить, но и он не помешает обезопасить королевство.

Мара что-то прикидывала.

– Думаю, несколько недель Мариан без меня обойдется. У нее еще остались верные слуги. Что скажешь, Вулф?

– Поеду с тобой уже затем, чтоб раз и навсегда доказать, что не водится в том проклятом лесу никаких злых чудес. Эйнлек просил меня позаботиться, чтобы в Инисе Глориан ничего не грозило. – Вулф выдохнул носом. – Нельзя ли мне с ней повидаться, Хелисента?

– Она вскоре должна подойти. – Дама встала. – Об этом с ней не говори, Вулф. Нехорошо, если она заподозрит регента понапрасну. Скажи ей просто, что хочешь проведать родных.

– Постой… – Вулф закашлялся. – Что значит «должна подойти»?

– Она просила меня устроить ей встречу с тобой в полночь. Я решила зайти пораньше.

Когда Хелисента вышла, Мара снова подсела к брату:

– Вулф, ты уверен, что не боишься Дебрей?

– Это все в прошлом. Пора наконец взглянуть страху в глаза. Самому увидеть, что это всего лишь лес.

– Тогда надо мне написать Мариан, – вздохнула Мара. – Как думаешь, ты в седле день-другой продержишься? Сначала заедем в Лангарт. Без отца нам нельзя выступать против регента.

– Согласен, – сказал Вулф. – Еще я попрошу тебя найти Сауму, это моя сестра по доле. Скажи, чтобы возвращалась к Эйнлеку. Мы с Тритом найдем ее, когда будет можно.

– Постараюсь.

Без Мары тишину опустевшей комнаты нарушало только потрескивание горящих поленьев. Вулф засмотрелся на них – и увидел пламя, пляшущее над «Убеждением».

В полночь дверь снова отворилась, и к нему в комнату вошла королева Иниса в ночном платье. Она закрыла за собой дверь. Волосы, еще влажные после мытья, доставали ей до пояса.

– Ваша милость. – Вулф с усилием поднялся, придержался за столбик кровати. – Глориан!

– Я думала, больше тебя не увижу. – Она шагнула в отблески огня. – Я по тебе горевала, Вулф.

– Я еще не нужен Святому.

– Хотела поблагодарить тебя с глазу на глаз. Ты столько настрадался и все же вернулся мне помочь.

– Глориан, – тихо и мягко сказал Вулф, – зачем вы согласились на брак с Гумой Веталда?

Она старательно согнала с лица всякое выражение:

– Кроме всего прочего, он принесет Инису значительное приданое.

– Почему бы ему тогда не жениться на вашей бабушке? – с досадой бросил Вулф. – Вы могли бы…

– Королевам не дозволен повторный брак, если только мы не овдовели, не принеся потомства. Кроме того, моя мать предложила Искалину инисскую наследницу. Инис хоть и стоит во главе Добродетелей, но войско у нас малое, нет военных машин, казна скудна. Мы не сдержим упорный натиск. – Она отвернула лицо. – И еще мне нужна дочь. Надо… с этим покончить, Вулф. Для меня это самый скорый способ зачать дитя.

– Когда назначено бракосочетание?

– Оно уже состоялось – по доверенности. Герцога заменил какой-то искалинский придворный, я была в сером… – пустым голосом сообщила Глориан. – Гума уже на пути в Инис или скоро выедет.

– Ребра Святого! А он знает, что вам шестнадцать?

– Точно не скажу.

– Если знает, он чудовище. – Вулф заглянул в ее осунувшееся лицо. – Вы и представить не можете, на что согласились.

– Я отлично представляю, что происходит за дверями спальни, – отрезала Глориан. – Но Фиридел поклялся вернуться к лету, и… Вулф, к тому времени я должна зачать.

– Почему не дождаться более спокойных времен?

– Потому что, если я умру, не оставив наследницы, на волю вырвется еще и Безымянный. И еще мне надо, чтобы Совет Добродетелей перестал видеть во мне только детородное чрево – сосуд, который надо наполнить. Пока это не сделано, мне не видать свободы. Пока я не принесу плод, мне не позволят сражаться вместе с моим народом. Ты можешь вообразить, что такое, когда в тебе видят только будущую жизнь, не замечая твоей?

– Не могу. И никогда не узнаю, каково это. – Вулф шагнул и встал перед ней. – Но я на себе испытал, как бывает, когда люди от тебя чего-то ждут, и не всегда исполнимого.

– Это другое дело. Я королева, я Беретнет. Мое тело мне никогда не принадлежало и не будет принадлежать, пока я не заплачу божественную дань Инису. Только после этого мне можно стать королевой-воительницей.

Вулф больше не мог слушать. Он схватил ее за руку:

– Ложись со мной.

– Что? – Она изменилась в лице.

Едва первые слова сорвались с языка, остальные полились сами собой:

– Возьми меня. Хоть раз выбери сама за себя. Ты можешь попробовать зачать до того, как в Инис въедет старый герцог.

– Нельзя. – Глориан пристально смотрела на него. – Это прелюбодеяние. Тебя казнят, если узнают.

– Да-да. И ребенок будет незаконным – дочь отверженного, никто и звать никак.

– Вулф, ты…

– Я, Глориан. По законам этой страны я, пока благородный Эдрик не дал мне свое имя, был найденышем. И вряд ли я – потерянный принц. – Вулф взглянул ей