кинулся к блокноту, сел за стол и стал записывать.

— Ясно, — продолжал «князь» и, не давая, как говорится у немцев, делу остыть, уже брал второе фото. — Это кто?

— Лейтенант-командор Абердин, сэр.

— О, — брат Ярослав повнимательнее посмотрел на фото, — он из семейства герцогов Йоркских?

— Так точно, сэр.

— Должность?

— Первый штурман, сэр, — тут же доложил Вудс и даже добавил от себя сверх требуемого: — Не переносит рыбу.

— Не ест рыбу?

— Ни кусочка, сэр.

— Отлично, — князь передал фото брату Валерию. А тот сразу пометил его номером и сделал запись у себя в блокноте.

— Так, — великосхимный взял следующую фотографию, и, рассмотрев её, показал пленному. — Это кто?

— Это лейтенант-коммандер Спенсер, сэр, — отвечал Вудс и, уже поняв, каким будет следующий вопрос, пояснил: — Командир «БЧ-шесть».

— «БЧ-шесть»? — «князь» хотел знать больше. — Что такое «БЧ-шесть»?

— Боевая часть номер шесть, сэр.

— Это я понял, но что это за часть?

— Кормовая башня, сэр. Лейтенант-коммандер Спенсер — артиллерист, командир кормовой башни, — и, как штрих к портрету, Вудс добавил: — Вечно требует себе две салфетки, на китель и на брюки. Всё боится испачкать форму.

Тут очередь дошла и до уже знакомого «князю» офицера, и он взял фотографию Беннета.

— Это кто?

— Лейтенант Беннет, — сразу отозвался Вудс. И брат Ярослав снова взглянул на брата Валерия, и тот кивнул в ответ: значит, и с другими фото не врёт.

— Должность?

— Заместитель командира «БЧ-девять», — отвечал пленный и, уже предвидя следующий вопрос, продолжал: — Носовой генератор, элеватор подачи снарядов в носовую башню, да и вся электрика в передней части судна.

— И что скажешь про него?

— Он странный, сэр, его ординарец хвастался, что ворует у него кокаин, а один раз лейтенант Беннет заснул за столом во время ужина.

— Ясно, — великосхимный заметил, что брат Валерий всё это зафиксировал в своём блокноте, и взял следующее фото. Там был запечатлён очень грузный человек с давно не бритым подбородком: это кто?

— Саблейтенант Эванс, сэр.

— Какая боевая часть?

— Двенадцатая, он крюйтофицер.

— Крюйтофицер?

— Именно так, сэр, он отвечает за пороховой погреб.

— Тяжеловат он, — заметил великосхимный, разглядывая фото.

— Точно так, сэр, — засмеялся Вудс, — иной раз не поднимается наверх, присылает кого-нибудь из своих ребят, просит обед себе в каюту. И сидит там, на дне корабля, как краб. Потому что по трапам ходить не очень любит.

— Значит, не вылазит с корабля? Даже в увольнения не ходит?

— Никак нет, сэр, ходит. Кажется, ходит к какой-то девке.

— Откуда знаешь?

— Ребята из трюма говорили, что он прихорашивается, поливает себя одеколоном так, что глаза потом на трапах за ним слезятся, — тут Вудс стал посмеиваться. — Они всё не могут понять, как он с той девкой управляется, при таком-то брюхе.

— Понял, — брат Ярослав бросил фото на стол. — Так, Вудс, продолжим.

— Сэр, — рискнул перебить его пленный.

— Что?

— Мне бы хоть чуть промочить горло, сэр.

— Выпьешь пива? — великосхимный решил порадовать пленного, который так хорошо сотрудничал с ним.

— Не смею отказаться, сэр.

Брат Емельян, всё это время стоявший за спиной пленного, подал ему жестяную кружку, а в неё налил принесённого исключительно для духовных нужд братьев-монахов пива из жбана. Моряк с удовольствием и почти одним залпом выпил всю кружку, а когда допил, брат Ярослав уже поднёс к его лицу следящее фото.

— Ну а это кто?

⠀⠀ ⠀⠀

*⠀ *⠀ *

⠀⠀ ⠀⠀

Потом, когда все фотографии закончились, а блокнот Павлова был наполовину заполнен заметками, Вудс уже подумал, что его сейчас отпустят. Ну, а что… Казалось бы, всё дело было сделано, он помог им, как мог… Но, к удивлению морячка, его не отпустили. И даже одежду не отдали. А лишь налили ещё одну кружку пива и дали папироску. Эти русские, судя по всему, оказались людьми туповатыми, так как, немного посидев и почитав записи в блокноте, они… начали всё дело по новой! Снова стали показывать ему фотографии офицеров с линкора, снова задавая вопросы по каждому фото.

И только пройдясь по всем фото два раза, Вудса… нет, не отпустили и даже не отдали ему одежду, но выдали кусок колбасы с большим брецелем и отправили обратно в застенок. А сами братья уселись за стол, разлили пиво по кружкам и теперь уже вдумчиво стали раскладывать фотографии и записочки под ними.

На правый край стола сложили фото старших офицеров: группа бесперспективных. Посреди стола — фото офицеров среднего звена, тех, кто тянет на себе всю службу. То была сомнительная группа. А вот на левую сторону сложили фото молодых или не преуспевших.

Вот с ними можно было поработать.

Как раз у этой кучки снимков великосхимный и поставил свой стул. Он перекладывал их, перетасовывал, как колоду карт.

— Думаю, что надо попробовать наркомана, — поглядывая на руководителя, произнёс брат Валерий.

— Да…, — чуть рассеянно соглашался с ним брат Ярослав. — Да, может, ты и прав…

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Глава 24

⠀⠀ ⠀⠀

И этому опытному, наверное, самому опытному из оперативников Опричного ордена было от чего призадуматься. Было. Ведь до сих пор он так и не нашёл верных ходов, чтобы преодолеть эту английскую защиту. А фотографии, сколько их ни рассматривай и ни перекладывай с места на место, никак его к заветной цели не приближали.

Горский зажмурился и стал тереть переносицу. Прямая вербовка. Ну допустим… В большом коллективе всегда найдётся кто-то с гнильцой, а может, даже и пара таких. И тот же наркоман — неплохой вариант, но… Даже если и удастся быстро его сломать, наобещать быстрый рост по службе, дать ему денег и сразу оборотить в свою пользу, перетянув на свою сторону… Его же сразу раскусят ведьмы. Сразу. Им только дай повод почуять неладное, а дальше они раскрутят любого. А уж всякие людишки с гнильцой, любители опиума, выпивки или извращенцы у них на карандаше. В верхних строчках их списков ненадёжных. Можно, конечно, попробовать, можно… Допустим, мы его завербуем… И что? Убедить его, чтобы он героически взорвал корабельный погреб? Вместе с собой? Или соорудить ему адскую машину, что он пронесёт на линкор?

«Чушь! Ну чушь же! — он снова тёр переносицу и морщился. — Как он пронесёт на корабль динамит? Понесёт — так будет волноваться, дёргаться, вибрировать начнёт, и, конечно же, его сразу заметит ведьма, если будет на месте. Ведьму придётся убирать. А как? Ну, допустим, уберём её без церемоний, на подходе… Прямо в экипаже. Так это сразу в полиции станет известно. А полицейские тут же старшей ведьме телеграфируют. А