И не в обезображенном глубокими шрамами некогда красивом лице, хотя от них и впрямь бросало в дрожь, да и под обвисшей мятой одеждой они виднелись по всему телу.

Нет, хуже всего было его выражение лица: бесконечный ужас в широко распахнутых глазах, ввалившиеся щёки под торчащими скулами и трясущийся подбородок.

Он будто снова стал тем перепуганным, раскаявшимся узником, каким был после потери памяти.

– Хватит комедию ломать, – велела Софи, глядя, как он сжимается в комок, подтягивая костлявые колени к груди. – Второй раз меня не проведёшь.

– Никакой комедии, – спокойно заявил Алвар, на что остальные только насмешливо фыркнули. – Я не шучу. Выбор сделан, я от него не отступлю… и притворяться не собираюсь. Только не думайте, что я заодно с Незримыми. С этим покончено.

– Небось, они за тебя сами решили? – съязвил Киф. – Дай-ка угадаю… ты убил столько времени, чтобы открыть ворота самым дурацким на свете способом, и они остались не в восторге?

Алвар стиснул зубы, и от проснувшейся былой гордости попытался расправить плечи, но тут же надрывно закашлялся и сгорбился снова.

– Нет, – наконец прохрипел он, переведя дух. – На самом деле меня заподозрили в измене из-за того, что я слишком долго не решался их открыть, и того, что потом случилось с Амбер и Руем.

– Руем? – повторила Софи. – Значит, Лин права? Тэм повредил его способность?

– Насчёт повреждения не уверен, – уточнил Алвар, пытаясь вытянуть ноги, отчего начал мерцать ещё сильнее. – Но в последний раз я его видел прикованным к постели, а у Гетена был озабоченный вид.

– Давно это было? – грозно спросил Сандор, и от взмаха меча Алвар снова прижал колени к груди.

Потом повернулся к окну, запустив дрожащие пальцы в немытые тёмные волосы, и под таким углом стало особенно заметно, как глубоко запали глаза на бледном, покрытом испариной лице.

– Не помню, – пробормотал он. – Здесь трудно уследить за временем. Я выхожу отсюда только за едой, так что день за днём одно и то же. Вроде… давно. Когда выбрался из Эверглена, сразу их разыскал, но Веспера меня прогнала, как только увидела. Говорю же, Незримые всё свалили на меня, потому что я их заставил обнародовать семейное наследие.

– Ой, ну вот, опять это слово, – заворчала Ро и закатила глаза.

Пропустив её слова мимо ушей, Софи через силу взглянула в потухшие глаза Алвара, когда тот снова обернулся к ней.

– И это всё? Наследие Вакеров заключается только в экспериментах Люции в том улье? Ты это имел в виду?

Пожав плечами, Алвар поморщился от боли и снова хрипло закашлялся.

– Насколько мне удалось выяснить. Но неужели ты думаешь, что это единственная семейная тайна? У настолько древнего рода при всём влиянии и таких высоких постах?

– Тебе-то что? – удивился Киф. – Их прошлые дела на твою жизнь никак не влияют. От такой родни тебе сплошная выгода.

– А вот и нет, от меня с самого детства столько всего требовали, а когда родился брат, просто рукой махнули, мол, куда тебе с ним тягаться, – огрызнулся Алвар.

– Ого-о-о-о, так ты их, значит, просто к симпатичному крутому братцу приревновал? – спросила Ро. – Вся эта мура типа «меня никто не ценит, ну я им всем покажу»? Ну и лажа, – присвистнула она.

– Это ещё не всё, – рявкнул Алвар и снова зашёлся кашлем, так что Софи уже засомневалась, то ли он правда серьёзно болен, то ли нарочно зубы заговаривает, чтобы сбить с толку.

– Какая разница, что ты возомнил про остальных Вакеров, – заявил Киф, – и про их сомнительные деяния… родители тебя любили! И наверняка любят до сих пор, даже после всего, что ты натворил. А ты всё это бросил ради тех, кто даже не в состоянии главаря себе выбрать, определиться, чего хотят, и решить, ради чего рушить весь мир… тех, кто сбежал из Эверглена, а тебя бросил, и Амбер бросил умирать, и…

– Да, кстати, про брошенных подыхать!

Алвар было рванулся вперёд, но Сандор с Ро его остановили, наставив клинки.

– Когда я захлёбывался в оранжевой жиже, мои братец с сестрицей палец о палец не ударили, чтобы помочь! А перед тем тот же братец собирался мне глотку перерезать! А он тебе рассказал, как перестал жать на кнопки, чтобы меня спасти, когда в ячейку полилась та дрянь? Просто стоял и ждал, когда я утону. Хорошо, что не знал, как я умею задерживать дыхание и управлять температурой тела, а то бы наверняка добил. И при этом он по-прежнему всеобщий любимец, а мне досталось вот это.

Он взмахнул рукой, указывая на себя, болезненно-измождённого.

– Конечно, раз за него «Чёрный лебедь» с Лунным жаворонком, можно делать вид, что мы совсем разные…

– Да у вас ничего общего! – закричала Софи. – Фитц просто хотел защитить от тебя остальных!

– Ага, утешайся сказками, – ответил Алвар и так зашёлся кашлем, что пришлось прислониться к окну. – А я так скажу: если кто и приумножит это пресловутое наследие Вакеров, то сам Фитц. Вот увидишь.

– Ладно, не хочу портить такое веселье, – нарушила напряжённое молчание Ро, – но пора этого очаровашку-арестанта сдать «Чёрному лебедю», Совету или кому там положено.

– Никому вы меня не сдадите, – хрипло хохотнул Алвар.

– Может, поспорим, нытик? – оскалилась Ро от уха до уха. – Кстати, отныне я тебя буду звать только так, а то только и слышу: «Ой-ой-ой, никто меня не ценит…»

– Никто! – перебил Алвар. – И, между прочим, зря. Вот и вы туда же. А могли бы со мной договориться.

Он посмотрел на Кифа и добавил:

– Я много чего знаю.

Киф медленно захлопал в ладоши.

– Да уж, такого жалкого блефа я в жизни не видал.

– По-твоему, я блефую? – спросил Алвар. – Тогда откуда знаю, зачем вы пришли? А ещё знаю, что в тех чёрных склянках, которых вам не видать как своих ушей, потому что их уже давным-давно тут нет.

– Откуда ты… – начала спрашивать Софи.

– Вас подслушал, – ответил Алвар.

– Ага, со сто тридцать седьмого этажа, – выгнул бровь Киф. – Думаешь, мы поверим в такую чушь? Между прочим, это мой родной дом, так что я в курсе, какая тут звукоизоляция. И можешь не заливать, что за нами следил, – я тебя здесь засёк ещё снизу. А если бы ты успел нас опередить, было бы слышно шум вихрефикатора.

Алвар снова закашлялся.

– Раз не можете вычислить, как мне это удалось, значит, я всё-таки чего-то сто́ю.

– А по-моему, в конкурсе паршивых овец я тебя одной левой за пояс заткну, – проворчал Киф, направляясь к Алвару, и Софи даже померещилось, что собирается ему врезать. Но он просто склонился над ним нос к носу и спросил:

– Что тебе мой папаша обещал?

– Что? – опешила Софи, но Киф не отрывал глаз от Алвара.

– Он же тебя предупредил, что мы придём, так? – спросил Киф. – Знает, где твоё логово, потому и обещал Фитцу рассказать, где тебя найти.