своего развития. Вот что он видит — каждая яркая вспышка в Реке — это возвращение Души из материального мира, после этого Душа начинает движение вверх или вниз по течению Реки. Есть те, кто движется вниз, опускаясь в небытие — тут он осознал, что небытие — это не конец существования Души; есть те, кто поднимается вверх — что там — тайна великая есть, пока не попадёшь — не узнаешь, но и это не конец существования Души. Река лишь часть структуры, ключевое слово для неё — Круговорот, постоянное движение.

Но есть Души, отказавшиеся от движения, по разным причинам: нерешительность, трусость, нежелание развития, усталость — причина не столь важна, а важно то, что они останавливаются, прекращают движение по Реке. Такие Души продолжают перерождаться в материальном мире, но их энергия теперь направляется не на движение, а на расширение, — Иван мысленно усмехнулся — «Нет движения — здравствуй ожирение!». Души начинают увеличиваться в размере и, проживая в материальном мире миллионы и миллиарды жизней, достигают невообразимого объёма и количества энергии. При наборе определённых их значений Душа уже не может переродиться в материальный мир и зависает в Реке Душ.

Такие Души, чуть не лопаясь от набранной энергии, забывают свои цели и предназначение, размываются в своей огромности. Прекратив развитие и движение, они, как уродливые аморфные шары, создают на Реке омуты — ловушки для слабеньких Душ.

Но Круговорот Душ, в глобальном масштабе, и Река Душ, в частности, не желают превращаться в болото и имеют механизм защиты, свою иммунную систему — и спусковым крючком, командой «Фас», для неё является не размер или количество набранной энергии, а первая пойманная в омут-ловушку Душа.

Сознание Ивана окатило ледяной волной — он осознал, что их мир именно такой — бессмысленный паразит, омут на Реке Душ. И за народившимся паразитом уже отправлен фагоцит иммунной системы — у него нет жалости, нет сострадания, есть только цель — окончательное уничтожение омута-ловушки на Реке, ведь свою первую Душу он уже поймал…и имя ей Ваан, слабенькая Душа революционера-подпольщика. Иван начал лихорадочно искать пути спасения — «Его надо найти, срочно найти и отпустить, придумать способ выпустить Душу обратно в Реку». И тут же осознание — не поможет, триггер сработал и пометил Душу мира для иммунной системы, обратно не отыграть.

Иван всем своим естеством воспротивился такому решению — понял, что его мнение никого не интересует, но продолжал сопротивляться — ведь каждый оступившийся достоин второго шанса, а Душа — это не тупой кусок смертной плоти, она обладает свойством бессмертия. Нельзя, категорически недопустимо, уничтожать безвозвратно оступившиеся Души. Можно же объяснить Душам их неправоту, вылечить, воспитать и обучить, назначить наказание в виде общественных работ и испытательный срок, но зачем их уничтожать?! Какая цель приоритетна для Круговорота — убрать омуты-ловушки на Реке или уничтожить Души? И если уничтожить — то просто всех убейте!! Зачем вообще такое людоедское устройство Вселённой? А если обеспечить Круговорот Душ — то зачем бессмысленные убийства, Души должны жить и развиваться, а не умирать!! Не поняли свои ошибки, отказались излечиться и измениться — тогда да, пожалуйте на эшафот. Но подгонять всех под один аршин — непростительная ошибка и у неё будут страшные последствия для самой Вселенной!!

Иван не имел Души в понимании Круговорота, теперь он ясно осознавал это. Но также он был полностью уверен в своей правоте — непреложной истине, которую должен, просто обязан, донести до кого-то или чего-то — дать Вселенной альтернативу уничтожению Душ.

И этот «Кто-то или Что-то» увидел ярко вспыхнувшую и загоревшуюся искру, пусть не Души, но уже и не просто мелкого отражения мира-паразита. Увидел и пожелал услышать — осознал его доводы и предложение — понял, что это не простое желание избежать окончательной смерти, а мольба дать шанс всем подобным, и желание действовать самому, взвесил их и признал значимыми, имеющими вес.

Иван ощутил странные вибрации, наполняющие его внутреннюю сущность, заполняющие её свойствами и гармонией Вселенной, её звучанием — и осознал, что теперь у него есть Душа. Она состоялась и признана, но, по его же плану, и Душе Ивана, и Душе мира, в котором он находится, назначены испытание и общественные работы:

Испытание у них было одно на двоих и, на первый взгляд, имело сложность «нереально». Им предстояло вступить в схватку с фагоцитом иммунной системы Круговорота Душ и победить в ней. Как можно выжить в противостоянии с хищником, специально натасканным на уничтожение Душ, для Ивана являлось загадкой. Вселенная была прагматична — своё право на жизнь им надо было ещё заслужить.

Что же касалось общественных работ, то они были различны: Мир должен просто вернуться в Реку Душ и начать движение по ней, а Ивану поручили исполнять своё же предложение по перевоспитанию омутов-паразитов — сто раз слышанная фраза про инициативу, имеющую инициативного, нашла подтверждение и на Вселенском уровне.

* * *

— Ваня, Ваня…Ваня, мать твою! — я трясла своего любимого за грудки и уже собиралась хлестать ладошкой по щекам, — куда ты опять там залез придурок, вытащу — сама прибью нахрен!

Неладное я ощутила минут пять назад — на душе стали скрести кошки и появилось чувство тревоги. Начала я свою проверку соратников с Этилии, обошла их всех, а вот Ивана, зашкерившегося в нашу палатку, обнаружила последним. И уже с минуту пыталась привести его в чувство.

Второй день наш остров был припаркован за большим холмом в двух километрах от Твердыни и, если подняться на него, то можно было лицезреть комитет по встрече — жиденькую полоску разведчиков и в километре за ней основные силы, кольцом окружающие цитадель Властелина. Разведчики, конечно, [типа] прятались, основная армия, как жемчужными бусами, была окружена ямами-ловушками, мы должны были их [типа] не видеть — как не замечать и шестов с сетями, и гарпунов с верёвками, и лассо. Двух последних реально надо было опасаться — очень уж ловко с ними управлялись солдаты Властелина. А вот с ямами-ловушками у них вышла полная лажа — чем они их накрывали я не знаю, но с нашего холма они ярко выделялись на окружающей местности — каким дебилом надо быть, чтобы не видеть этого с балкона Твердыни, мне даже представить трудно. Кстати, я бы на его месте уже давно на всех окружающих холмах наблюдение организовала, а тут вот на тебе — мы второй день здесь, а они никого так и не удосужились в дальний патруль отправить. Но ожидать этого я