Джозеф нахмурился, явно не оценив намека.

— При чем здесь Эмми? — вызывающе спросил он, но Энтони только снова рассмеялся.

— Ни при чем, — покачал головой он и поднялся. — Пойдем в дом: завтра выезжать с рассветом и надо успеть хорошенько отдохнуть.

Джозеф через плечо бросил подозрительный взгляд на двери Ноблхоса.

— Извиняться заставишь? — буркнул он. — Я извинюсь, конечно, да только Эмили неспроста всю дорогу носом хлюпала. И, между прочим, она такая после разговора с сестрицей к нам спустилась. И домой возвращаться не захотела.

— А причину почему не спросил? — поинтересовался Энтони и покачал головой. — Не тот ты пример, брат, с меня берешь! На берегу надо все выяснять, а потом в бой кидаться. Иначе после придется жалеть и винить себя, а исправить однажды может и не получиться.

— Миссис Рид нотации читай, господин бывший барристер! — хмуро посоветовал Джозеф. — А я уж как-нибудь без них проживу!

— Дай-то бог! — улыбнулся Энтони и вежливо поклонился, предлагая младшему товарищу пройти вперед. Тот фыркнул, но спорить больше не стал.

*сокровище мое (ит.)

На следующее утро поднялись затемно, чтобы успеть позавтракать и выехать за Черити с рассветом. Уиллитон был не слишком далеко от Кроукомба, но откладывать встречу с сестрой и подругой хоть на один лишний час Элизабет была не в состоянии. Даже если бы служители церкви где укрылась Черити, заупрямились, встав плотным кольцом вокруг своей обители и отказавшись запускать в нее посетителей, ее и это не остановило бы. Однако у входа ее встречала Эмили — уставшая, взволнованная, но словно бы какая-то просветленная, как будто пребывание в доме божием очистило ее от ревности и неприязни к мачехе, оставив лишь все то доброе, что определяло характер младшей мисс Уивер.

— Она уснула! — бросилась Эмили к сестре и, едва та покинула экипаж, сжала ее руки. — Я попросила сестру Уинифред присмотреть за ней, чтобы Черити снова не сбежала, а сама поспешила к вам. Ох, Лиззи, я так надеюсь, что ты сумеешь убедить ее вернуться домой, потому что нам с Джозефом это не удалось!

Элизабет обняла сестру, коснулась губами ее лба, благодаря и одновременно успокаивая. Судя по всему, Эмили не спала всю ночь, карауля начудившую мачеху, и теперь испытывала вполне понятную слабость. И все же Элизабет надо было задать ей несколько вопросов.

— Как Черити себя чувствует?

— Все хорошо! — выдохнула Эмили. — To есть, сейчас все хорошо! Сестры окружили ее самой теплой заботой, помогли прийти в себя. Сестра Уинифред говорила, что они ее поначалу за блаженную приняли: стоит, качается, глаза бессмысленные, слова связать не может, куда идет, не знает. Пожалели, конечно, взяли к себе, обогрели, накормили. Расспрашивать, как и положено, ни о чем не стали. Хотели даже доктора к ней пригласить: все-таки она ребеночка носит, мало ли что. Но за ним надо было в Уотчет ехать. Пока собирались, Черити в себя пришла, отказалась, уверила, что все с ней в порядке. Тогда сестры предложили ее домой отвезти. Она даже и согласилась, а потом вдруг расплакалась: нельзя, не могу. В общем, сестры пытать ее не стали, предложили покуда у них остаться: отдохнуть, сил набраться. Слава богу, что Черити согласилась! Ох, Лиззи, где бы иначе мы ее теперь искали?!

Последняя фраза вырвалась у Эмили с таким облегчением, что о былом нерасположении к мачехе говорить больше и не стоило. Элизабет ласково погладила сестру по растрепавшимся за ночь волосам.

— Все обошлось! — сама не будучи в этом уверена, однако считая своим долгом ободрить Эмили, проговорила она. — Если их с малышом здоровью ничего не угрожает, остальное поправимо. Ты просто умница, Эмми! Как же папа будет рад — и все благодаря тебе!

На лице младшей сестре появилась легкая краска удовольствия: отца она действительно обожала и желала ему самого большого счастья. И Элизабет искренне надеялась, что их с сестрой пожелания сбудутся.

— Проводишь меня? — попросила она, не уверенная, что на церковном подворье сама отыщет правильный путь. Эмили кивнула и повела сестру за часовню к скромным одноэтажным постройкам, одной из которых оказалась сестринская келья.

— Войдешь — и сразу направо, — почему-то шепотом проговорила Эмили. — Надеюсь, у тебя все получится. А я пойду, а то уже сама себя пугаю смирением и послушанием.

Элизабет улыбнулась и отпустила сестру, а сама зашла внутрь.

В коридоре царил полумрак, и лишь узкие полоски света из-под дверей освещали его. Элизабет на пару секунд замешкалась возле первой из них, потом осторожно постучала. Былую тишину рассеяли шаркающие шаги, и следом в дверном проеме показалась полноватая монахиня неопределенного возраста.

— Я старшая сестра Эмили, — чуть присев в знак приветствия, принялась объяснять Элизабет. — Я хотела бы поговорить с Черити, если вы позволите.

Сестра Уинифред доброжелательно улыбнулась и впустила ее в небольшую комнату, где стояло четыре кровати. Три из них были аккуратно — без единой складочки — застелены, а еще на одной беспокойно спала бледная, осунувшаяся Черити. У Элизабет сердце заныло от жалости к ней. Бедная ее милая подруга! Сколько же ей пришлось перенести! Десять лет безответной любви — и каким изменчивым после такого испытания оказалось счастье! Ведь наверняка же Черити обвиняла себя в разыгравшемся перед глазами мужа фарсе! И боялась, что Томас Уивер не простит ее за эту ненастоящую измену, — иначе не ушла бы! Не бросила бы любимого без поддержки в беде — нет, Черити на такое совсем не способна!

Элизабет, вероятно, предстоял трудный разговор с бывшей наставницей, но она должна была выйти из этой кельи вместе с Черити! И никак иначе!

— Я оставлю вас, — вполголоса сказала сестра Уинифред. — Мне давно уже следует быть на кухне. Миссис Уивер, думаю, скоро проснется: ни разу за время пребывания у нас она не спала больше трех часов кряду. Верю, что вам удастся вернуть ей душевное спокойствие: ей оно очень нужно!

Элизабет поблагодарила добрую сестру и, дождавшись ее ухода, осторожно присела на краешек кровати Черити. Она не хотела будить подругу, готовая ждать сколь угодно долго, но даже столь легкое движение вынудило Черити зашевелиться и следом — распахнуть глаза.

— Элизабет? — удивленно спросила она и закрутила головой, то ли ища Эмили, то ли пытаясь убедиться, что все происходит наяву. — Вы все-таки приехали?

— Как я могла не приехать? — Элизабет придвинулась ближе и взяла безвольно лежащую руку милой подруги в свои. — Как я счастлива, что мы вас нашли! Я верила, что это случится, и все же очень боялась за вас и малыша! Надеюсь, вы оба в добром здравии?

— О да, благодарю! — Черити привычным движением огладила весьма округлившийся живот. — Какому бы отчаянию я ни предавалась, а причинить ему вред никогда не сумела бы!

На ее глазах мелькнули слезы, и Элизабет поняла, что, как ни пыталась она отложить скользкую тему и начать разговор с чего-то нейтрального, избежать расстройства все равно не сумела. В таком случае, возможно, стоило сразу перейти к главному, а не мучиться намеками, догадками и недомолвками?