И у вас нет выбора. Только попробуй ослушаться, ты знаешь, что случится тогда…

— Далматинец знает, что никогда мы не станем делать что-то вместе!

Феникс приблизилась к нему почти вплотную.

— А ты еще ничего и не делал, так что заткнись и подчиняйся… — Она внезапно рассмеялась. — И я же не говорю, за ручки? Просто договоритесь.

Влад наигранно повторил за ней.

— И как же ты представляешь наши переговоры после того, как я убью Катю Ионову?

Девушка пожала плечами.

— Это ваша проблема? Кирин знает, где находятся бойцы Абиссинца. Сдайте их тем людям, а сами исчезнете. Не получится — убейте сами.

— А Алиса?

— Пока вы управитесь, Далматинец проведет эксперимент.

— Алиса?

— Корейский пацан.

Влад чувствовал вибрацию в мускулах, не в силах контролировать свой гнев. Его голос звучал угрожающе.

— Что за бред?! Такая каша из-за ребенка, которого даже искать никто не станет?

— Таков приказ. Не думай, просто выполняй. Нам нужно будет тренировать его. Если эксперимент удастся, нас никто не остановит…

Влад с сомнением смотрел на девушку.

«Нас? Кого нас?»

— Еще раз спрашиваю, чем в это время будет заниматься Элис?

— Извини, она — телохранитель Кирина. Им и останется, пока он жив? — Феникс многозначительно посмотрела на него. — Так что вы уж тут договоритесь, мальчики?

— Я спрашивал не об этом…

Девушка снова рассмеялась и, выйдя, пошла по пустому коридору. Влад бросил беглый взгляд на дверь Катиной комнаты и захлопнул свою.

— Послезавтра так послезавтра.

Максим рассказал им все что знал. Другого выхода в этой ситуации он не видел. Спасти Алису в одиночку он не сможет.

«Она, не задумываясь, пожертвует собой, как собака, защищающая своего хозяина…»

Молчание затянулось. Наконец Единорог откашлялся, оторвав парня от своих невеселых мыслей. Обведя взглядом всех троих, Максим отметил, что никто не смотрит ему прямо в глаза.

Первым заговорил Абиссинец:

— Почему он выбрал именно ее? Она уже тогда была взрослой.

— Мы, трое — законченные эксперименты. Я думаю, он хочет провести эксперимент на взрослом, использовав Феникс и Элис.

Единорог помотал головой и спросил:

— То есть, если вы там появитесь, ей, в любом случае, придется участвовать в этом? Даже если она не захочет?

— Да.

— И в итоге…

— Она может погибнуть.

Самуил вскочил и стал ходить по комнате.

— Но тогда зачем ему мой племянник? Он точно не использует его? Он больше подходит…

Максим вздохнул.

— Нет. Точно. Ему остался последний шаг. Если такой эксперимент удастся, то миру придется принять его, даже проклиная и презирая. Наступит новая эра… таких, как мы…

Единорог презрительно фыркнул:

— За счет чужих жизней.

— Да. За одного — десять, а то и больше. А этот мальчик нужен ему, только для контроля Абиссинца.

Заместитель задумчиво перевел взгляд на окно, за которым снова хмурилось небо, и задал следующий вопрос:

— Тем более при эксперименте могут возникнуть проблемы, да? А с Элис легче. Ей с детства внушали, что она является куском мяса, который рано или поздно положат на алтарь науки? — Единорог посмотрел Максиму в глаза. — Прости.

Парень помотал головой и поднял вверх большой палец.

— В точку.

Абиссинец ударил кулаком по подлокотнику.

— Не важно, к чему ее готовили! Как человек добровольно может согласиться на такое?

Максим усмехнулся:

— Ты забыл, кто такая Элис? Она даже вопросов не задаст. Я не разобрался до конца, документов я не видел, но, одно знаю точно, эксперимент на взрослом практически не возможен. То, что у него получилось на младенцах, имеет совершенно мизерный шанс на взрослом. Хотя при удачном исходе… и его уверенной подготовке…

— Элис не умрет, а мир будет, хоть и скрепя сердцем, ликовать?

— Да.

Самуил снова подал голос:

— Значит, ты полностью исключаешь моего мальчика?

— Да.

Самуил плюхнулся в кресло и затараторил:

— А, если ты все-таки ошибаешься? И замена — не Элис? Черт! До сих пор не верю, что это Наташа! Подумай еще. Давай проверим все варианты…

— Я рассмотрел все возможные варианты. Но этот сложнее. Феникс уже подвергалась эксперименту, значит, примерно представляет, что ее ждет. И это исследование не одного человека, а сразу двоих… Далматинец не делал такого раньше, или делал, но неудачно… Не могу сказать… Она — женщина и на данный момент единственный человек, которого может использовать наш отец, а твой племянник — парень, они на сто процентов несовместимы… Думаю, Далматинец понимает, что на данном этапе это лишь пустая трата времени и ресурсов, тем более у него уже есть наработки по Элис… — Максим перевел дыхание. — Неизвестно, когда ему представится возможность провести следующий эксперимент, поэтому он не будет рисковать. Он знает, что эту боль может не выдержать даже кандидат. Я знаю, о чем говорю… Ее я помню с самого рождения… Взрослому не выдержать…

Парень заметил, что все трое смотрят на него с изумлением. Даже Абиссинец.

— О чем ты?

— Ощущение, что тебя медленно разрывают на куски, а потом складывают обратно… Кусочек за кусочком, клетка за клеткой… Такой боли я не испытывал даже рядом с Драконом. И я буду помнить о ней всю жизнь… свои первые секунды… — Он в гневе зарычал и запустил пальцы в волосы. — Поэтому, кто бы это ни был, он умрет…

Самуил снова вскочил.

— Значит, ты не уверен?

— Я уже ответил тебе. Его не будут использовать для эксперимента.

Парень выматерился и выбежал из комнаты. Перед его глазами стоял образ племянника. Сердце сдавливала нестерпимая боль, как только он начинал представлять его в руках сумасшедшего ученого.

Хлопнула входная дверь. Единорог направился в сторону выхода.

— Я догоню его. Ему сейчас непросто.

Максим пересел поближе к Абиссинцу.

— Уверен, она не все мне рассказала.

— Есть что-то еще?

— Думаю, это связано с Драконом. Она прекрасно знает, что я ненавижу его, поэтому не хочет причинять вред. Если я прав, она ни за что не расскажет мне.

— Я могу попытаться поговорить с ней.

— Нет, она не скажет. Если здесь была Феникс, значит, они на финишной прямой. И счет идет на дни. Алиса не ослушается приказа, тем более, если ей внушат, что это мне во благо.

— Они разделят нас?

— Других вариантов нет. Этот мальчик станет приманкой. Сделка не будет честной. Вас заманят в ловушку и отвлекут внимание наших преследователей на тебя. Пока ты будешь пытаться спасти ребенка, а потом выбраться, эксперимент проведут.

— Но рядом с Элис ты…

— Сейчас да, но… Как он отвлечет меня, я не представляю. Далматинец знает, что я не позволю провести эксперимент, даже если придется пожертвовать нашими жизнями. Если умрет она, я тоже исчезну… Уверен,