—Прости меня.

—Тебе-то извиняться не за что.— Он успокаивающе погладил меня по запястью.

—Еще как есть за что,— шепнула я. О боги, все собрались здесь в честь расправы с тем, что он и другие, такие же как он, называли отречением. В честь казни его матери.— Можешь идти. Даже лучше, чтобы ты ушел. А то здесь…— я покачала головой.

—Куда ты, туда и я,— он сжал мою ладонь.

В горле у меня встал… не комок, нет, будто целый валун, и я оглядела толпу, чутьем понимая, что его здесь не будет. Не будет ниГаррика, ниБоди, ниИмоджен — ни тем более Ксейдена. Неудивительно, что сегодня Лиам был в таком поганом настроении.

—Ты этого не заслужил.— Я обожгла взглядом пехотного офицера, которому хватило наглости изобразить шок при виде запястья Лиама.

—Весьма сомневаюсь, что тебе самой нравится праздновать годовщину смерти своего брата.— Лиам держался с таким чувством собственного достоинства, какого я и вообразить не могла.

—Бреннану бы это не понравилось,— я обвела рукой толпу.— Ему больше нравилось делать дело, чем почивать на лаврах.

—Да, прямо как…— он осекся, и я сжала его руку сильнее, заметив, как перед нами расступилась толпа.

Показался король Таури вместе с моей матерью, и, судя по его широкой зубастой улыбке, направлялся он в мою сторону. Его дублет рассекала пурпурная лента, приколотая к груди десятком медалей, которые он заслужил (точнее, не заслужил) на сотнях полей сражений, где ни разу не ступала его нога.

А вот медали матери были заслужены — и они, словно жемчуга, украшали ее черную ленту, охватывавшую форменное платье с высоким воротом и длинными рукавами.

—Иди,— прошипела яЛиаму, выдавив ради матери улыбку при виде генерала Мельгрена.

Может, Мельгрен и гений, но находиться в его присутствии жутко.

—Когда показалась главная для тебя угроза? Не дождешься.— Его спина выпрямилась.

Хотелось оторвать Ксейдену его очаровательную головушку за то, на что он обрек Лиама.

—Ваше величество,— пробормотала я, убрав ногу назад, как учила Мира, и присела, склонив голову, заметив, что Лиам поклонился в пояс.

—Ваша мать говорит, что вы связаны не с одним, а с целыми двумя исключительными драконами,— произнес король Таури, сверкнув улыбкой из-под усов.

—Да, и она весьма уверена в твоей силе,— холодно добавил Мельгрен, смерив меня взглядом.

—Сейчас бы я так не сказала,— ответила я с вежливой улыбкой. Я достаточно пообщалась с самовлюбленными генералами, политиками и знатью, чтобы знать, когда показать скромность.— Я только учусь владению силой.

—Не прибедняйся, дочь,— подала голос мать.— Ее профессора говорят, что видели столь мощный дар всего пару раз за десятилетие — уБреннана и мальчишки Риорсонов.

Этот «мальчишка» — двадцатитрехлетний мужчина, но мне хватало соображения не поправлять ее и не вешать наКсейдена мишень еще заметнее.

—А ваш дар?— спросил король уЛиама.

—Дальний взор, ваше величество,— ответил Лиам.

Мельгрен прищурился при виде метки восстания, затем поднял взгляд на его ленту.

—Майри — то есть сын полковника Майри?

В немой поддержке я стиснула его руку крепче — и это не прошло мимо внимания матери.

—Да, генерал. Хотя в основном я рос у графа Лиддела вТирвейне — Его челюсть закаменела, но больше он ничем не показывал неловкости или недовольства.

—А,— король Таури кивнул.— Да, граф Лиддел хороший человек. Верный.

Из-за чувства превосходства, которое так и сквозило в голосе, хотелось посрывать медали с королевской груди.

—Это ему я обязан своей стойкостью, ваше величество.— Лиам умел играть в эту игру.

—Это верно,— снова кивнул Мельгрен, окидывая взглядом толпу.— А где же мальчишка Риорсонов? Люблю увидеть его раз в год и убедиться, что он не чинит неприятностей.

—Никаких неприятностей,— ответила я, заслужив суровый взгляд от мамы.— Вообще-то он наш командир крыла. Спас мне жизнь вМонсеррате.

Заставив меня уйти, вместо того чтобы остаться и помочь. Но все же он заслуживал благодарности за то, что не дал мне отвлечь Миру и погубить тем самым ее, себя иТэйрна вдобавок. Ксейден не просто спас меня. Он поверил, когда я рассказала, что это Эмбер привела ко мне бездраконных. Заказал для меня целый арсенал из кинжалов. Придумал седло для Тэйрна, чтобы я могла влетать в битву наравне с товарищами. Защищал меня, когда требовалось, и научил защищаться самой, чтобы я не зависела от него.

И когда все торопятся встать передо мной, Ксейден всегда встает со мной плечо к плечу, зная, что я могу постоять за себя.

Но всего этого я не сказала. Зачем? Ксейдену плевать, что о нем думают другие,— значит, плевать и мне. Я просто продолжала лучиться жеманной улыбкой, словно восхищалась могучими людьми передо мной.

—Их драконы — пара,— добавила мама с убийственной улыбкой.— И из необходимости она весьма с ним сблизилась.

Из похоти, потребности, боли в груди, которой я боялась отказать, но ладно уж, сойдет и «необходимость».

—Превосходно.— Король Таури широко улыбнулся.— Хорошо, что за ним присматривает не кто-нибудь, аСорренгейл. Уж сообщите, если он решит — ну, не знаю,— он рассмеялся.— Разжечь новую войну?

Мельгрен отлично знал неизбежный итог таких глупостей — и все же прожигал меня иЛиама пристальным взглядом.

Я напряглась всем телом:

—Смею вас уверить, он вам предан.

—А где же он?— король осмотрел двор.— Я просил, чтобы все были на месте, все меченые.

—Я видела его ранее,— я улыбнулась, не совсем соврав. Инструктаж и правда был ранее.— Наверное, держится немного в стороне. Он не большой любитель празднеств.

—О, глядите-ка! Даин Аэтос!— воскликнула мама, кивая кому-то за моим плечом.— Для него высокая честь услышать от вас доброе слово,— подсказала она королю.

—Ну конечно.— Все трое ушли, оставив меня иЛиама стоять в полном молчании — провожая их взглядом, чтобы ненароком не повернуться спиной к королю.

Казалось, будто я избежала верной смерти — или не меньше чем природной катастрофы.

—Я убью его за то, что он заставил тебя сюда прийти,— пробормотала я под нос, глядя, как Даин вышколенно приветствует короля.

—Ксейден меня не заставлял.

—Что?— я вскинула на него взгляд.

—Он ни о чем не просил. Никого не просил. Но я обещал тебя охранять — и вот охраняю.— Он криво улыбнулся.

—Ты хороший друг, Лиам Майри.— Я прижалась головой к его плечу.

—Ты спасла мне жизнь, Вайолет. Теперь меньшее, что я могу,— улыбаться как дурак и терпеть этот хренов праздник.

—А вот я не уверена, что могу улыбаться и терпеть.