class="p1">Адольф Эйхман был готов к неповиновению, когда в 1944 г. он попросил Венгрию выдать оставшихся венгерских евреев. Но встретил полное понимание и помощь среди радикалов, окопавшихся в главных государственных учреждениях. Эйхман сказал, что Ласло Эндре, статс-секретарь отдела Министерства внутренних дел по еврейскому вопросу, был готов «съесть евреев с паприкой».

Его заместитель Ласло Баки вошел в контакт с жандармерией. Немцы обещали давать по два эшелона в день для депортируемых, венгры требовали по шесть составов. Сговорились на четырех — транспорт был нужен для войны. За два месяца были депортированы почти 450 тысяч евреев, в основном их депортировали на тот свет. Осенью и зимой еще 60 тысяч были расстреляны или погибли на «дороге смерти». В 1941 г. в Венгрии жили 825 тысяч евреев. Через четыре года 68 % бесследно исчезли. Рэндольф Брэм делает вывод: «У немцев ничего бы не получилось… если бы венгерские власти не оказали им единодушной и эффективной поддержки». То же самое сообщили в Берлин эсесовские офицеры Феезенмайер и Винкельманн. Некоторые префекты, мэры, полицейские чины, госслужащие оттягивали до последнего исполнение приказа, некоторые в знак протеста ушли в отставку. Но их заместители остались и сделали то, что им было предписано. Большинство префектов заменили праворадикалами, других перевели туда, где их никто не знал и где любая попытка организовать сопротивление была бы обречена на провал. Но основная часть административного аппарата осталась на местах и выполнила приказы. Среди радикальных лидеров преобладали работники образования и государственные служащие. В массе своей венгры с удовлетворением восприняли исход евреев, не слишком задумываясь об их дальнейшей судьбе. Около миллиона человек получили свою долю при распределении имущества депортированных. В убийствах и избиениях приняли участие около тысячи сотрудников государственной полиции безопасности, от 3 до 5 тысяч из 20-тысячного жандармского корпуса, от 3 до 5 тысяч фашистов из партии «Скрещенные стрелы». Армия практически не была вовлечена в репрессии — у военных хватало своих дел на фронте. Немецкие офицеры СС в очередной раз с отвращением наблюдали дикие сцены насилия, а некоторые депортированные признались, что своих сограждан боялись больше, чем немцев (Arendt, 1965:140; Braham, 1981: 374,403, 841–842; Braham, 1995; Herczl, 1993:186–188; Höss et al., 1978: 135–136; Levai, 1948: 335–421; Molnar, 1997; Nagy-Talavera, 1997; Sagvari, 1997; Szinai, 1997; Szita, 1990).

В 1946 г. венгерский суд в Клуже (ныне Колозвар) признал 185 человек виновными в военных преступлениях при депортации евреев. Эти люди среднего возраста были скорее организаторами, чем рядовыми исполнителями. Судя по немалым должностям, которые они занимали, ответственность за репрессии несла власть. Из 179 человек, чей род занятий был установлен, 143 работали в государственных организациях. 37 человек были префектами, вице-префектами или мэрами, 17 — чиновниками низшего звена, 22 — начальниками полиции, 18 — полицейскими, 38 — офицерами жандармерии, 6 — унтер-офицерами и рядовыми жандармами, 5 — армейскими офицерами и 1 — рядовым солдатом. Остальные оказались сборной солянкой: 6 предпринимателей, 6 представителей свободных профессий, 6 ремесленников/торговцев, 3 «белых воротничка» и 9 женщин, из них 3 акушерки, которые бесцеремонно досматривали евреек в интимных женских местах. Многие были активистами партии «Скрещенные стрелы». Местные партийные комитеты часто становились инициаторами и организаторами депортаций. Один мэр дал гротескное описание событий, видимо стараясь воскресить грозный призрак советских депортаций:

Кровь и слезы, старики и дети, мужчины и женщины — они вымостят своими телами скорбный путь в далекую Азию. Кто будет тот, с кнутом в руке, подгоняющий это стадо, обессиленно бредущее на подгибающихся ногах? Евреи… Большевики и евреи — это близнецы-братья. Народ, который хочет победы, должен с корнем вырвать их из своего лона, ибо евреи не хотят и не могут слиться с нами (Braham, 1983: 84, 201–214).

Сельская жандармерия быстро зачистила округу по плану депортации, составленному свыше. Крестьяне взирали на это безучастно и ни во что не вмешивались. В городах депортации проводили боевики из «Скрещенных стрел» с помощью банд молодых головорезов. Сам Хорти, армия и церковь в свое время поддержали антисемитские законы 1938 и 1939 гг., теперь им с ужасом пришлось смотреть на развернувшееся повсюду насилие. Высшие церковные иерархи выразили протест немцам и стали укрывать евреев, но обычные приходские священники ожесточились. Один католический пастор возглавил банду погромщиков из «Скрещенных стрел», и, когда клирики крестным ходом проходили мимо штаб-квартир этой фашистской партии, они вздымали ввысь хоругви в знак благословения (Herczl, 1993). Газеты тоже подогревали антисемитские настроения. Когда усилились протесты за границей, Хорти и его единомышленники сплотились и защитили будапештских евреев. Им помогла городская полиция и армейские части, не позволив войти в город фашиствующей жандармерии (Karsai, 1998: 104–105). В июле Хорти начал запоздалые переговоры с Советским Союзом в надежде (беспочвенной) перейти на сторону русских. Нелепость этого плана заключалась хотя бы в том, что эмиссаром на переговоры был послан жандармский генерал, у которого руки были по локоть в крови (Erez, 1989:624, 639). Когда до ушей немцев дошло это известие (через правительственных радикалов), они арестовали Хорти и поставили вместо него лидера «Скрещенных стрел» Ференца Салаши. Новый назначенец рьяно взялся задело. По всей стране прокатился новый вал кровавых депортаций. К счастью, Красная армия вскоре ворвалась в Будапешт, и жизни уцелевших евреев были спасены. Как это обычно и бывает, кровавых исполнителей было не более нескольких тысяч. И снова их ядро составляли фашисты и военная полиция. В своей книге «Фашисты» я уже объяснял, почему нацисты рекрутировались главным образом из национал-радикалов и этатистов. Нацисты давили и извне. Если бы не Гитлер и не могущественный Третий рейх, никакого геноцида в Венгрии бы не было. Но все его исполнители все-таки были венграми. Режим был внутренне готов к этнической чистке, споры шли лишь о способах ее проведения. Радикализированные властные структуры обратились к геноциду в военное время, когда началась фрагментация государственной власти и самого государства. К несчастью, радикалы завоевали контроль над силовыми ведомствами, центрами военной подготовки, транспортом и связью, то есть всеми необходимыми ресурсами для осуществления геноцида. Главными исполнителями стали идеологически мотивированные органические националисты. Чистки стремительно переросли в дикие, погромные депортации, что создавало массу возможностей для личного обогащения. Простые обыватели получили возможность утолить свою алчность, что было легитимировано силами правопорядка, которые в обычных обстоятельствах обязаны стоять на стороне закона.

Румыния

В главе 9 книги «Фашисты» я рассказал об особой роли, которую сыграл в румынском национализме, агрессивном антисемитизме и фашизме «Легион архангела Михаила», самая влиятельная фашистская организация в стране. Правительство военного времени, Румынская православная церковь,