- Нет, - ответила я. - У меня была только одна мысль: каклучше застрелить тебя, пока ты не застрелил меня.

Радости от собственных слов я не испытывала. Я будтооплакивала какие-то умершие частицы своей души, а устроенный Эдуардом небольшойфарс подтвердил их смерть. Это огорчало и несколько угнетало меня и вызывалонедовольство Эдуардом.

- Знавал я человека, который был в нашей работе не хужетебя. Он стал сомневаться в себе, беспокоиться, а не превратился ли он вплохого человека. И в конечном итоге его убили. Я не хочу, чтобы тебя убилииз-за твоих колебаний. Пусть мне придется тебя хоронить, но только потому, чтокто-то окажется не хуже тебя или же ему просто повезет больше.

- Я не хочу, чтобы меня хоронили, - сказала я. - Пусть лучшекремируют.

- Тебя, добропорядочную христианку, отвергнутую католичку ипрактикующую приверженку епископальной церкви должны будут кремировать?

- Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь поднимал из мертвых иливоровал части тела для колдовства. Нет, спасибо. Пусть меня сожгут.

- Кремировать. Ладно, запомню.

- А куда доставить твое тело, Эдуард?

- Без разницы. Когда я умру, мне будет все равно.

- Семьи нет?

- Только Донна и дети.

- Это не твоя семья, Эдуард.

- Может, они ею станут.

Я поставила браунинг на предохранитель.

- Ладно, нам не обязательно обсуждать твою личную жизнь имой кризис совести. Выйди, я оденусь.

Он уже взялся за дверь, но потом обернулся.

- Кстати о личной жизни. Звонил Ричард Зееман.

Тут я прислушалась.

- И что он сказал?

- Кажется, он знал, что с тобой что-то случилось. Онбеспокоился.

- Когда он звонил?

- Сегодня ночью.

- Что он еще говорил?

- Что он в конце концов позвонил Ронни, и она нашланезарегистрированный телефон Теда Форрестера. Он решил, что было бы разумноиметь номер, по которому с тобой можно связаться.

Лицо у него было совершенно бесстрастное и равнодушное.Только в уголках глаз угадывалось легкое веселье.

Так, значит, обоих мальчиков достало мое молчание. Ричардобратился к моей подруге Ронни, которая совершенно случайно - частный сыщик.Жан-Клод выбрал более прямой путь. Но оба они спохватились в одну и ту же ночь.Интересно, они поделятся потом впечатлениями?

- И что ты сказал Ричарду? - Я положила пистолет на кровать,к остальным вещам.

- Что у тебя все в порядке. - Эдуард оглядел комнату. -Доктор Каннингэм по-прежнему не разрешил тебе иметь телефон в палате?

- Ага, - ответила я, развязывая наконец завязки рубашки.

- Тогда как с тобой связался Жан-Клод?

Я остановилась. Рубашка соскользнула с плеча, пришлось ееподхватить. Эдуард застал меня врасплох, а экспромтом врать у меня получаетсяеще хуже, чем с подготовкой.

- Я не говорила, что он звонил.

- Тогда как?

Я покачала головой:

- Ступай, Эдуард. Времени в обрез.

Он не уходил и смотрел на меня. Выражение его лица былохолодным и подозрительным.

Я взяла одной рукой лифчик и повернулась к Эдуарду спиной.Рубашку я спустила до пояса, прижалась спиной к кровати, чтобы она не съехаладальше, и нацепила лифчик. За моей спиной все было тихо. Взяв трусы, я наделаих под рубашку. Так же под прикрытием рубашки я до половины натянула джинсы,когда послышался тихий звук открываемой и закрываемой двери.

Я обернулась - в палате никого не было. Тогда я оделасьокончательно. Туалетные принадлежности у меня были собраны в ванной, и ябросила их в сумку вместе с большим ножом и коробкой патронов. С новой кобуройвозникало чувство неловкости. Я привыкла к своей кожаной, которая прилегаланадежно и плотно. Наверное, нейлоновая тоже надежна, но она даже как-то слишкомудобна, будто не такая настоящая, как моя старая. Зато она чертовски прилипалак джинсам.

Ножи пошли в наручные ножны. Надо было еще посмотреть,какими патронами заряжен "файрстар". Эдуардовскими самодельными. Япроверила браунинг - они оказались и там. А запасная обойма для браунинга быланачинена "хорнади ХТР" с серебряной оболочкой. Я сменила обойму. КОбсидиановой Бабочке мы едем с полицией - это значит, если я кого-нибудьзастрелю, надо будет потом объясняться с властями. Поэтому не надо ехать туда скаким-то самодельным, наверняка запрещенным "зельем". Я же видела,что патроны "хорнади" могут сделать с вампиром. Этого достаточно.

"Файрстар" отправился во внутреннюю кобуру, хотя,честно говоря, джинсы для внутренней кобуры слишком сильно прилегали. Наверное,я очень мало времени провожу в гимнастическом зале. Теперь я чаще бываю вдороге, чем дома. Кенпо - вещь хорошая, но не то же самое, что полная нагрузкас тяжестями и бегом. И на это надо будет обратить внимание, когда вернусь вСент-Луис. Я чересчур многое запустила.

В конце концов я переместила "файрстар" напоясницу, хотя мне это очень не нравилось, но спереди он слишком сильно давил.На спине у меня места для пистолета хватает, но оттуда его быстро не выхватишь.У женщины бедра так устроены, что носить пистолет на пояснице - не самыйудачный вариант. Но джинсы оказались до того тесноватыми, что мне пришлосьтаким образом пристроить "файрстар". Нет, обязательно надо будетвозобновить тренировки. Первые пять фунтов сбросить легко, вторые пять -труднее, а дальше еще труднее. В старших классах я была толстушка, так что язнаю, о чем говорю. Чтобы ни одной девчонке не пришло в голову из-за меняудариться в анорексию, поясняю: у меня были джинсы тринадцатого размера приросте ровно пять футов. Как видите, действительно пампушка. И терпеть не могуженщин, которые жалуются, что они жирные, хотя размер у них всего пять. Аменьше пяти - это вообще не женщина. Мальчишка с грудями.

Я уставилась на черный пиджак. Он два дня валялся в сумке всложенном виде и явно просился в химчистку. Я решила нести его, перекинув черезруку: говорят, складки при этом расправляются. Оружие мне прятать на самом делене надо было, пока мы не приедем в клуб. Для копа или штатского ножи были бынезаконным оружием, но мы, истребители вампиров, вынуждены носить ножи.Джеральд Мэллори, прадедушка нашей профессии, свидетельствовал передподкомитетом Сената или чем-то в этом роде, как много раз ножи спасали емужизнь. Его очень любили в Вашингтоне, там у него была база. И потому законпеременили, разрешив нам носить ножи, даже большие. Если кто-то станет из-заних ко мне придираться, мне достаточно помахать лицензией. Хотя им и положенознать об этой лазейке в законе, но не каждый коп о ней знает. Зато совесть уменя чиста, потому что все по закону.