Итак, письмо от «Ли Х. Освальда» из Далласа, доставленное в советское посольство в Вашингтоне, начиналось с упоминания недавних встреч Освальда в советском посольстве в Мехико с главным советским специалистом по политическим убийствам в Западном полушарии. Это был тот самый агент КГБ под прикрытием, специализировавшийся на физических ликвидациях, Валерий Костиков, которого уже подставили как русского куратора Освальда в сфальсифицированных телефонных звонках и расшифровках переговоров «Освальда»{1140}. Теперь ту же самую компрометирующую Освальда связь декларировали в (сфабрикованном) письме в самое важное советское посольство в мире. Пропагандистскую бомбу прислали в посольство за четыре дня до того, как президентский кортеж проедет рядом с местом работы Освальда (тайные снайперы будут ждать где-то в другом месте Дили-плаза, точно так же, как планировалось в Чикаго). Фитиль от бомбы тянулся в Даллас. Когда Кеннеди убьют, письмо, уличающее Освальда в связи с Костиным-Костиковым, можно будет выложить американскому народу. Можно будет одновременно объявить виновными и Ли Харви Освальда, и его очевидных спонсоров – Советский Союз и Кубу. Предполагаемой кульминацией этого сценария должна была стать не только смерть президента, но и победоносная упреждающая атака на противников, с которыми он вел переговоры о мире.

В третьем абзаце письма было написано: «Я не планировал посещать советское посольство в Мехико, поскольку они были не подготовлены, если бы я мог посетить советское посольство в Гаване как планировалось, в посольстве там было бы время завершить наши дела»{1141}.

В этом месте акцентируются и советское участие в заговоре, и соучастие Кубы. Первоначально «Освальд» намеревался «завершить наши дела» в советском посольстве на Кубе, в котором, по его словам, были лучше подготовлены, чтобы уладить с ним дела (до его возвращения в Даллас заговорщики уже начали обратный отсчет времени). Однако из-за неудачи с получением кубинской визы, пишет Освальд, он был вынужден заниматься «нашими делами» непосредственно с советским менеджером по политическим убийствам Костиковым в Мехико. Как мы уже знаем, экзальтированный, находящийся под наблюдением ЦРУ Освальд в Мехико пытался сразу получить кубинскую визу. Письмо, 18 ноября доставленное в советское посольство в Вашингтоне, – попытка задокументировать сорвавшийся план предполагаемого убийцы получить в сентябре кубинскую визу, чтобы затем отправиться в гораздо более безопасное место – на коммунистическую Кубу – и там «завершить наши дела» с Советами.

В четвертом абзаце говорилось:

«Конечьно [так в оригинальном тексте] советское посольство не виновато, они были, как я говорю, неподготовлены, кубинское консульство виновно в грубейшем нарушении правил, я рад, что с тех пор его заминили [так в оригинальном тексте]».

Здесь этот «Освальд» демонстрирует свое владение конфиденциальной информацией, касающейся внутренних дел кубинского диппредставительства. Кубинский консул Эусебио Аскуэ, не особо церемонясь, выставил 27 сентября провокатора Освальда (или кого-то, выдававшего себя за Освальда) из кубинского посольства в Мехико. В своем письме русским оскорбленный Освальд выражает справедливое негодование из-за «грубейшего нарушения правил» «кубинским консульством». Так или иначе, он удовлетворен тем, что Аскуэ больше не является консулом. В действительности Эусебио Аскуэ заменили на посту кубинского консула в Мехико 18 ноября{1142}, в тот самый день, когда письмо Освальда пришло в советское посольство. Освальд, которому уготована роль козла отпущения в Далласе, здесь демонстрирует то ли пророческий дар, то ли детальное знакомство с внутренним механизмом работы кубинского правительства – еще одна улика против него.

Как и вся почта, приходившая в советское посольство, письмо Освальда было перехвачено, вскрыто и скопировано ФБР до того, как попало в посольство. Директор ФБР Эдгар Гувер описал эту секретную процедуру новому президенту, Линдону Джонсону, в телефонном разговоре в 10:01 в субботу, 23 ноября. Это был тот самый разговор, в ходе которого, как мы видели в главе 2, Гувер представил Джонсону полученные в Мехико свидетельства либо кубино-советского заговора с целью убийства Кеннеди, в котором участвовал Освальд, либо (что более вероятно) заговора ЦРУ, в котором использовался двойник Освальда. Пытаясь выбрать из двух в равной степени неприятных альтернатив, Джонсон услышал от Гувера следующее:

«Да, у нас есть копия письма Освальда в советское посольство в Вашингтоне, в котором он задает вопросы и жалуется, что ФБР преследует его жену и допрашивает ее. Естественно, информация в этом письме – мы обрабатываем всю почту, которая приходит в советское посольство, – это очень секретная операция. Ни одно письмо не поступает в посольство без того, чтобы мы его не проверили и вскрыли, так что мы знаем, что они получают»{1143}.