сопеть. К тому же, чем напряженней Лу вслушивалась, тем явственней понимала, что тяжелое дыхание, которое доносится до ее слуха, не может принадлежать пятилетней девочке. Это было дыхание неровное, прерывистое, с заметным хрипом и присвистом. Дыхание человека, которому очень много лет.

И дедушке Лэнглису оно тоже не принадлежало.

С усилием Лу приподняла опухшие веки. На первый взгляд в комнате не происходило ничего необычного. Но когда девчонка слегка повернула голову, то заметила слабое багряное свечение явно эфирного характера.

Лу знала наверняка: никакой из предметов в этой комнате не испускал подобный свет.

Она бы обязательно испугалась, но нимская водка, выпитая в таких количествах, что продолжала циркулировать по ее жилам вместо крови, бодрила дух и не позволяла запаниковать. Медленно, безумно медленно Лу начала поворачиваться на другой бок, стараясь не произвести ни звука. Будучи пьяной, она с трудом контролировала свое тело; матрас то и дело предательски шуршал. В какой-то момент ковер отчетливо зашелестел вновь. Девчонка замерла, затаив дыхание. Шорох не повторился. Выждав для верности несколько секунд, Лу продолжила разворачиваться, пока наконец в тусклом багряном сиянии, слабо освещавшем спальню, не разглядела незваного визитера.

Это был старик с белой кожей и зачесанными назад редкими седыми волосами. Совсем дряхлый, сухопарый и согбенный, он опирался на трость с серебристым набалдашником. Облачен он был в серую робу с большими карманами – бесхитростный наряд, который мог показаться обыкновенным кому угодно, но только не Лу. Людей в таких робах ей не доводилось видеть с тех пор, как она покинула родной мир: так в Аверсайде одевались исключительно рабы. Шею старика украшал аксессуар в виде хорошо знакомого девчонке невольничьего ошейника.

Прежде изучавший обстановку спальни, человек медленно повернул голову и уставился на Лу. Он бы выглядел безобидным и даже приятным, если бы не сверкавшие кровавыми рубинами радужки глаз. Легонько стукнув тростью, старик сделал шаг, приближаясь. Лу подскочила, вслепую шаря рукой по прикроватному столику в поисках чего-нибудь острого. На счастье, возле блюдца с яблочными дольками, принесенными Бха-Ти для ночного перекуса, девчонка наткнулась на длинную вилку для фруктов и вскинула ее перед собой.

– Кто вы?

Вместо ответа старик переложил трость из одной руки в другую и слегка повернулся всем туловищем в сторону багряного свечения. Лу только теперь перевела туда взгляд. Тем, что светилось на полу, был круг с полметра в диаметре, симметрично расчерченный восьмиконечной звездой. Лу ощутила слабость, а в ушах загудело, точно поблизости ударили молотом по наковальне.

Этот старик был вовсе не старик, а демон в обличии старика.

Поняв, что девчонка получила ответ на свой вопрос, демон усмехнулся краешками губ и сделал еще один шаг в ее сторону. Лу вжалась спиной в столик, продолжая крепко стискивать в руках вилку и наставлять ее на незнакомца, даже в своем пьяном состоянии понимая, насколько жалкое это оружие, тем более в волшебном мире. В уме она судорожно перебирала все, что могла вспомнить о демонах, и тут среди бессвязной чепухи возникло спасительное знание.

Демон не может отойти от круга призыва дальше, чем на три шага.

Да, кажется, так и было. Старик больше не приближался. Он замер в трех шагах от круга, выставив перед собой трость и опираясь на нее, выжидательно глядя рубиновыми глазами из-под кустистых седых бровей. Лу шумно сглотнула, оценивая сложившуюся обстановку. Закричать? Позвать на помощь? Но что, если демон нападет на тех, кто войдет в комнату?

Хотя… мог ли он вообще напасть? Нет, вспомнила Лу. Демоны неспособны просто взять и напасть на людей. Только заключать контракты или забирать души, которые им по контрактам причитаются…

– Что вам надо?

– Мне? – со смехом переспросил демон. Бархатистый и глубокий голос оказался слишком моложавым для обличья, которое носил его обладатель. Говорил он тихо, как и Лу, чтобы не привлекать внимания других обитателей особняка. – Ровным счетом ничего. Я могу отчалить.

Он неторопливо развернулся и сделал шаг назад, к светящемуся красному кругу со звездой. Затем еще один. Оторвал ступню от пола, чтобы сделать последний, третий шаг…

– Стойте! – громко шепнула Лу, опуская вилку. – Стойте…

Демон покорно замер.

Если и имелась грань между поступком храбреца, который отчаянно жаждет исправить свои ошибки, и поступком пьяницы, который тронулся умом и не отдает отчета в своих действиях, она была столь тонка, что в нынешнем состоянии Лу не могла ее различить. Одно она знала точно – задуманное не терпит промедлений, ведь достаточно упустить момент – и ты потонешь в вихре сомнений и уже не сможешь решиться. И потому, сжав кулаки, она выпалила:

– Я хочу заключить контракт!

– Не поверишь, но я здесь за тем же, – саркастично отозвался старик.

– Только вот, – Лу вдруг вспомнились слова Вивис, которыми та успокаивала подопечную, когда она начиталась книги о Преисподней, – я из Аверсайда, и моя душа не из эфира.

Озвучив свое признание, она с запоздалым опасением подумала, какой катастрофой будет, если старик из-за этого уйдет. Но тот повернулся к девчонке, изучая ее с ног до головы цепким взглядом, а потом неторопливо приблизился вновь и, к немалому облегчению Лу, ответил:

– Я не собираюсь забирать твою душу. У меня будет другое условие.

– Какое?

– Сначала тебе нужно назвать свое. Таково правило.

Лу забегала глазами по сторонам, напряженно соображая. Она бы выложила все, как на духу, если бы в ее памяти не продолжали всплывать описанные в книге случаи, когда из-за неточной формулировки сделки демон впоследствии трактовал ее в свою пользу. Лу однозначно не хотела стать одной из таких пройдох. В то же время у нее не было ни одной достойной идеи, как вообще должно звучать ее желание.

Она мешкала слишком долго. На морщинистом лице возникло нетерпеливое раздражение.

– Похоже, ты сомневаешься. У меня нет времени на это.

– Нет, прошу, не уходите. Просто… Я слегка растеряна. Все говорят, что с тех пор, как началась война с химерами, демоны не появлялись на Поверхности. Я хочу сказать, что понимаю… Н-наверное, у вашего народа нет причин вмешиваться в войну, которая должна была вестись против вас… Однако… вы все же сюда пришли. Но демонов призывают желания людей, так? И если… если мое желание призвало вас, значит, вам должно быть известно, в чем оно заключается… В таком случае, зачем вам спрашивать про мое условие?

– Ты всегда такая болтливая? Или потому, что пьяна?

– Не сочтите за дерзость, но… Как раз-таки потому, что я пьяна, я не могу правильно сформулировать свое желание.

– И хочешь, чтобы я сделал за тебя твою работу?