– Где ты? – услышал он голос Эммы.

– На расстоянии в несколько миров, – ответил он со вздохом. – Но я приду к тебе, обещаю. Я найду способ попасть в твой мир.

– Целый мир сжался до расстояния, которое нас разделяет, – прошептала она.

Отец Эммы тоже подошел к зеркалу:

– Что происходит, Монтгомери? Ты можешь помочь нам?

Прежде чем Мюррей успел ответить, картина начала стираться. Фигуры Эммы и ее отца постепенно исчезали, на их месте всплывал другой образ – что-то похожее на тронный зал в замке, и зал этот пылал. Мюррей и Конан Дойл увидели на возвышении два пустых трона, их пожирало пламя. Поверх огня все еще можно было смутно различить лицо Эммы.

– Эмма!

– Отыщи меня! – успела крикнуть она, прежде чем окончательно растаять.

– Я отыщу тебя, Эмма! Клянусь! – крикнул Мюррей. – Для меня ведь не существует ничего невозможного!

Но его слова почти полностью заглушил треск пожиравшего замок огня. Мюррей чертыхнулся и сжал кулаки, чтобы ударить по зеркалу, которое теперь словно издевалось над ним, показывая все тот же пожар, но Конан Дойл положил руку ему на плечо:

– Нам надо идти, Гиллиам.

– Идти? Куда?

– Послушай меня внимательно. – Артур встал перед ним и поймал его взгляд. – Если хочешь снова увидеть Эмму, ты должен довериться мне. Надо спасать мир! И я знаю, где спрятан ключ к спасению…

– Ключ? Да о чем ты, дьявол тебя…

Не дав Мюррею договорить, Конан Дойл взял его за руку, выволок из зеркального круга и велел бежать к дому. Мюррей что-то сердито буркнул и кинулся следом за писателем через сад, где дюжины зеркал вдруг стали взрываться одно за другим. Впечатление было такое, будто кто-то стреляет по ним невидимыми снарядами. В воздух полетели острые осколки, и Конан Дойл с Мюрреем едва успели прикрыть головы руками. Как только стеклянный дождь немного утих, Артур огляделся, пытаясь отыскать путь, свободный от зеркал, но Мюррей поработал на славу и риск был везде одинаковый. Конан Дойл потянул друга к обсаженной кустами дорожке. Пока они бежали по ней, зеркала, расставленные по обе стороны и висевшие у них над головой, продолжали взрываться.

– Фу ты, дьявол! Фу ты, дьявол! – не переставал ругаться Мюррей, пока спотыкаясь следовал за Конан Дойлом.

– Да хватит тебе, Гиллиам. Подумаешь – несколько жалких осколков! Что это по сравнению с горящим домом? – решил подбодрить его Артур.

И все же из смертельно опасной ловушки, в которую превратился сад Мюррея, они выбрались относительно благополучно, если не считать того, что лица у обоих были усеяны мелкими порезами, словно их потерли живыми ежами. Они домчались до боковой стены особняка, где висели теперь уже разбитые зеркала, и увидели, как в панике разбегаются слуги, напуганные взрывами и страшными картинами. В этот миг из дома вышел Элмер, явно не сумевший встать выше обстоятельств, и обратился к писателю:

– Мистер Конан Дойл, слава богу, что я вас нашел! Поступил звонок от вашего секретаря. Похоже, телефон звонил очень долго, но из-за этого переполоха никто не обратил на звонок внимания. Приношу вам свои искренние извинения, сэр, и хочу выразить…

– Да хватит вам извиняться, Элмер, переходите поскорей к сути дела! – перебил его Конан Дойл. – Что надо моему секретарю? Неужто и в “Андершоу” тоже взрываются зеркала?

– Э-э… Да, сэр… Он хотел, чтобы вы знали: несмотря ни на что, ваша супруга, ваши дети и все слуги находятся вне опасности. Они сильно напуганы, но находятся вне опасности.

– Слава тебе, господи…

– И еще одна вещь, сэр. Кажется, как только вы ушли, чайник, который вы держите в своем кабинете, принялся свистеть и с тех пор не умолкает. Ваш секретарь ничего не может с ним поделать. Он хотел попросить у вас разрешения, сэр, пустить в ход молоток.

– Вот черт! – воскликнул Конан Дойл, сразу всполошившись. – Чайник… Почему все должно происходить вот так сразу, в один и тот же день? Кто написал этот безумный сценарий?

Я предпочитаю сделать вид, что ко мне его слова не имеют никакого отношения, и продолжаю повествование.

Мюррей искренне удивился:

– Да ты что, с ума сошел? Дался тебе этот чайник, когда вокруг такое творится!

– Элмер, позвоните мисс Лекки! – велел Конан Дойл, словно не слыша его. – Скажите, чтобы она не выходила из дому и ничего не боялась – я непременно со всем этим разберусь! – Он опять схватил Мюррея за руку и потянул за собой к аллее. – Быстрее, мой экипаж стоит у ворот! Может, мы еще успеем…

– Э-э… Элмер, уберите все это безобразие, – уже на бегу бросил Мюррей дворецкому.

– Не беспокойтесь, сэр, – ответил Элмер с обычной своей невозмутимостью.

Мюррей с писателем бежали по аллее, пыхтя и отдуваясь, и это свидетельствовало о том, что молодость их прошла. На аллее зеркала тоже разлетелись вдребезги, и теперь хрустящий слой стекла покрывал палую листву. Ни один слуга не остался на своем посту, везде торчали лишь пустые стулья, некоторые были опрокинуты. Где-то на полпути Артур и Монти увидели, как вдали материализуется конное войско. Разом притормозив, они словно загипнотизированные пялились на всадников, которые мчались прямо на них. Бока у лошадей были защищены броней, а головы – грозными шлемами, делавшими их похожими на жутких чудовищ. На лошадях сидели гуманоиды с вытянутыми угловатыми лицами, острыми ушами и очень светлыми длинными волосами, облаченные в серебристые доспехи с покрытыми шипами наплечниками. Они на скаку размахивали саблями и копьями. Трое или четверо держали в руках штандарты с непонятными символами. Чуть придя в себя, Конан Дойл развернулся и понесся обратно к дому.

– Быстрее, Гиллиам, ради всего святого, быстрее, не то они нас растопчут!

Его громовой голос заставил Мюррея очнуться, и он ринулся следом за другом. Они слышали у себя за спиной все ближе и ближе дикие боевые кличи, звон доспехов, лошадиное ржанье и глухой стук копыт по песку. О спасении нечего было и думать – дом стоял слишком далеко. Еще несколько секунд – и им конец. Обоих ждет нелепая смерть под копытами свирепого войска, которое их даже не заметит. Мюррей представил себе, как первый же всадник собьет его с ног, как он упадет на землю и уже ничего не будет чувствовать.

– Прости меня, Эмма, – прошептал он, слыша лошадиный храп в нескольких сантиметрах от своего затылка.

Но удара не последовало. Мюррей ошеломленно смотрел, как всадник на коне пронесся сквозь него, словно он, Мюррей, был соткан из дыма. Сперва он увидел, что у него из живота вылетают передние ноги лошади, так что сам он на миг стал похож на кентавра; затем появился воин, а затем и все остальное. Мюррей не почувствовал никакой боли, только легкий озноб. Потом точно так же через него промчался второй всадник, третий и так далее. Тем не менее свой бег они с Конан Дойлом не замедляли. И только когда все войско прошло сквозь них, друзья остановились. Губы Мюррея сложились в счастливую, но растерянную улыбку. Он был цел! Рядом с ним стоял Конан Дойл – и тоже сиял.