Только деревья оставались привычными, все те же дубовыерощи, светлые пятна березняка, строгие, как копьеносцы в строю, сосны.Несколько раз с неба обрушивался короткий дождь, в то время как небо блисталосиневой, воины запрокидывали головы и ловили открытыми ртами золотые капли, дарбогов. Вершины далеких гор манили белизной, артане не могли поверить, что этоснег, к тому же так близко к жаркому солнцу, почему не тает, а ночами лунныйсвет превращал вершины в волшебные зубы исполинского дракона, блестящие исверкающие. Все посматривали на них со священным трепетом, разговаривалишепотом, словно страшась пробудить чудовище.

Когда Придон ехал во главе войска, пустив впереди малыеконные отряды, он каждый раз видел одну и ту же картину: поля вытоптаны, садывырублены, а на месте домов темнеют почерневшие стены. Куявы в большинствестроят дома из камня, и потому стены уцелевали почти везде. Придон всюду виделзияющие пустотой окна и чернеющие дыры на месте дверей, похожие на раскрытые вбезмолвном крике рты.

Конь осторожно ступал между домами. Совсем недавно вот здесьбыла улица, но сюда выбрасывали из окон всю мебель, сюда вытаскивали за волосыженщин и насиловали, наслаждаясь их криками и мольбами о милости, здесь рубилиих мужей, жгли костры, и теперь проще проехать через бывшие сады и огороды, чемпо такой улице.

На каждом дереве распяты мужчины, подростки. Связанныеженщины лежат у подножия. Кто-то из них уже умер, некоторые – давно. Надоуводить отсюда людей, скоро здесь от трупного смрада нельзя будет дышать,начнутся болезни. Пусть дохнут люди князя Годлава, что притащились заРальсвиком, прочие союзники и взбунтовавшаяся против хозяев чернь…

К середине лета только горная часть Куявии, крохотныйостровок ее огромных земель, осталась местом, где не ступало копыто артанскогоконя. Не потому, что степные герои устрашились черных башен, а там их сдесяток, после захвата Куябы опьяненные победой артане готовы драться хоть сбогами, но в тех редких долинах почти нет жителей, а в бедных горных селах, чтоживут охотой, что за добыча?

Придон почернел, исхудал, сам рыскал с поисковыми отрядами.Все как один уверяли, что в горы ни Тулей, ни Итания не смогли бы проскочитьнезамеченными. Предусмотрительный Аснерд еще с начала вторжения велел мудрому иосторожному Норнику, что ни разу не терпел поражений, не ввязываться в бои исражения, обойти Куябу и перекрыть единственную дорогу в горы. Там Норникнахватал добычи больше, чем Придон в Куябе, ибо очень многие знатные семействасразу пытались уйти в горную часть и переждать нашествие.

И только когда уже полагали, что придется в самом делезаглядывать в мышиные норки, вдруг открылась скрытая колдунами могучаякрепость, словно самой природой защищенная: скалы, кручи, изгиб реки, где онакак в гнездышке, да и сами жители подняли такие стены, что коза не перепрыгнет,а лестница переломится.

Вяземайт сообщил хмуро:

– Черный Утес… так это называется. Это последняякрепость, Придон! Больше не осталось ни городов, ни сел, где не ступало быкопыто артанского коня.

Меклен вставил ревниво:

– Есть еще горы. Народу там, правда, почти нет, затоесть гнезда драконов!

Вяземайт отмахнулся:

– Вот и пошлем тебя перебить этих крылатых ящериц. Этозаймет тебя на недельку. Ну, на две.

– Ни за что! – сказал Меклен испуганно. – Апоследнюю крепость Куявии возьмут без меня?.. Потом, потом ладно, могу и вгоры. Об эту крепость еще обломаем зубы!.. Защищена и скалами, и стенами, даеще и мост через единственную дорогу – подъемный…

Придон пустил коня на вершинку ближайшего к Черному Утесухолма. Сзади прядали ушами кони Вяземайта и Меклена. Отсюда, с высоты,город-крепость был как на ладони. Меклен был прав насчет защищенности, в одномтолько ошибся: мост через ров не был подъемным. Напротив, массивный каменныймост. По нему могут проехать два всадника стремя в стремя. Даже три. Однаконадежность такого моста говорит лишь о силе защитников. Малые крепостизащищаются с помощью подъемных мостов, а здесь по ту сторону по обеим сторонаммоста высятся две массивные башни. К счастью, не черные. Не только сверху накаждой из них прекрасная площадка для лучников, но над воротами еще и широкийкаменный навес, где может расположиться большой отряд, что сметет стрелами все,что покажется на мосту. А там наверняка установлены и такие луки, которыенатягивают впятером или же с помощью специальных воротов. Если же тащить что-тонаподобие тарана, то сверху сбросят жернов или бревно, что сразу выбьет из рук.А потом попробуй добраться до ворот по трупам своих же смельчаков…

Конное войско могло без устали двигаться до самой крепости,где дали приют Итании, но обоз отставал, Придон, скрипя зубами, взглянул насолнце, что перевалило на западную часть неба, велел им остановиться на отдых.

Правда, осторожнейший Вяземайт на всякий случай пару сильныхотрядов отодвинул в тыл, вдруг да куявы сумеют обойти и ударить в спину, ноМеклен только посмеивался, а Придон уже с сотней смельчаков выехал вперед,искал врага.

На отдых Меклен расположил стан так, что, появись куявы в самомделе неожиданно, все равно артане не только готовы встретить их лицом к лицу,но и все у них для этого под руками. Справа – отвесные горы, слева озеро,а впереди чистая ровная равнина, только далеко на горизонте горы. Если куявскоевойско под началом Тулея в самом деле идет навстречу, то, даже завидев его,можно успеть отдохнуть, пообедать, снова отдохнуть и лишь потом садиться наконей. Без спешки.

Двое суток рыскали вокруг города, присматривались, наконецподошло большое войско под началом Аснерда. Когда Аснерд увидел Придона, онужаснулся, Придон был страшен с его серым исхудавшим лицом, красными глазами итолстыми, как седла, распухшими веками. Рот, напротив, будто усох, а губыпревратились в тонкую бледную линию.

– Ты что-то запаздываешь, – сказал онподозрительно.

Голос его был сухой, напоминал скрип засохшего дерева,раскачиваемого бурей.

– Мы двигались так, – ответил Аснерд, – чтокони будут неделю приходить в себя. А что стряслось особенного?

– Мы стоим перед последним оплотом куявскойсволочи, – сказал Придон грубо. – Этот Черный Утес хорошо укреплен,но мы знаем точно, что Итания там, в крепости. Если крепость падет, то войнапрекратится, ибо Итанию защищает уже даже не Куявия, а черноутесцы…

– Черноутесцы – тоже куявы, – осмелилсявставить Меклен.

Придон бросил в его сторону хмурый взгляд.

– Теперь уже нет, – сказал он резко.

Меклен опешил:

– Как это?

– Мы эти земли отрежем у Куявии, – заявил Придонтвердо. – Пусть черноутесцы снова станут артанами, как и были раньше.

Меклен видел, как поморщился Вяземайт, отвел взор в сторонуАснерд, словно ему стало неловко за Придона. А Придон, не давая разгоретьсяспору, сказал резко: