– Я сказал. Ждем ответа до захода солнца. А потом неоставим от вашего города камня на камне! Ваших правителей прибьем на городскихворотах, а женщин… подумайте, что будет с вашими женщинами!

Он повернул коня, но Придон ухватил коня за повод, удержал.

– Почему ты не потребовал выдачи Итании?

– А вдруг она спрятала свое лицо? – ответил Аснердвопросом на вопрос. – Вдруг Тулей здесь под видом погорельца… ведь за негоя назначил такую награду, что… А ты знаешь, что куяв отца родного продаст заодну монетку!.. Да отпусти коня, это дурачье смотрит со стен!

Вечером Аснерд придвинул все громадное войско на расстояниевыстрела из лука. Со стен смотрели уже со страхом и неуверенностью. Кто знаетэтих диких артан, могут и своими трупами запрудить ров, вон их сколько, а жизньчеловеческую ни во что не ставят, дикари, как есть дикари. Сидят на конях,неподвижные, как заснули, ждут сигнала. А солнце опускается все ниже…

Придон тоже поглядывал на кровавый закат. Багровое солнце,распухшее, словно усталое сердце, сползало по тверди небосвода к багровойземле. Небо в кроваво-красных тучах, будто уже пропиталось кровью, что толькопрольется.

– Не откликнутся, – пробормотал Аснерд. –Дураки будут, если откликнутся!

– Нам не взять эту крепость, – подтвердилВяземайт. – Разве что окружить все так, чтобы муха не пролетела. Не думаю,что у них запасов на многие месяцы.

– Нам и на неделю нельзя задерживаться! – прорычалПридон в бешенстве. – Аснерд, на что ты надеешься?

– На куявскость, – пробормотал Аснерд.

Конь под ним сделал пару шагов вперед, чувствуя, как хозяинжаждет уйти от неприятных вопросов. Аснерд в самом деле чувствовал шаткостьсвоих слов, люди в крепости не выдадут беглецов, просто не могут их выдать, этоже преподло…

Со стороны крепости звонко прозвучали трубы. Придонвстрепенулся, а Вяземайт буркнул:

– Не ликуй. Скорее всего так пошлют…

Придон поймал себя на том, что и торопит коня ипридерживает, чтобы не выглядело, будто так уж обрадовался такой безделице, каксдача очередного города. Может быть, в самом деле решили облаять, оскорбить,пообещать вбить в землю по ноздри, как уже клялись проделать не раз, а сейчасголовы тех болтливых храбрецов торчат из земли.

На крепостной стене появились люди в белых одеяниях, важные,осанистые. Придон рассмотрел человека с посохом верховного волхва, у второго нагруди блестит толстая золотая цепь, знак наместника края. Их окружают пышноодетые, почти по-зимнему, для важности.

Придон остановил коня. С крепостной стены крикнули:

– Если отдадим беглецов, откуда нам знать, что сниметеосаду?

Аснерд оскалил зубы, мол, я этого и ожидал, кивнул Придону,дальше говори ты сам. Придон, сдерживая ликование, ответил с достоинством:

– Посмотрите лучше, кто на этом белом коне?

После паузы тот же голос выкрикнул:

– Придон, который добыл меч Хорса!

– И тот самый Придон, – сказал сильным голосомПридон, – у которого этот меч за спиной!.. Что вам еще надо? Я сказал, амое слово… дороже всех сокровищ в казне Тулея, ибо эти сокровища уже растащилимои воины на бусы своим женщинам, а мое слово… это мое слово! Оно нерушимееРипейских гор.

На стене заговорили между собой, спорили, Придон видел, какдвое вообще ухватили один другого за грудки. Их разняли, осанистый с жезлом вруках что-то втолковывал рослому воину, и тот, надсаживаясь, как петух перед«кукареку», прокричал зычно:

– Мы принимаем условие доблестного Придона. Мы выдадимему беглецов, если обещает не трогать город и оставить свободы и привилегии,которыми здесь пользовались при Тулее.

Придон с великим трудом удержался, чтобы не заоратьрадостно, что да, согласен, любые свободы и привилегии, какая ему разница,помедлил, потом сказал могучим голосом полководца:

– Даю слово!.. А теперь – жду.

Он повернул коня, Аснерд и Вяземайт по взмаху его дланиотодвинули войско на два выстрела из лука. Со стен это выглядело впечатляюще,когда вроде бы дикая и неорганизованная армия, не умеющая соблюдать строй,дружно качнулась и, как единый ощетинившийся копьями шерсти зверь, отступила втом же порядке.

Ворота распахнулись, через мост медленно побрели скованныетяжелыми цепями люди. Придон привстал на стременах, звон цепей на руках врагаласкает слух, а этих мерзавцев сковали еще и по ногам. Пленных сопровождалистражи. Выслуживаясь перед грозными артанами, они орали, били по головам и спинамдревками копий, кололи остриями.

Придон жадно высматривал среди них Тулея и его приближенных,но с еще большей жадностью выискивал тонкую фигурку Итании. Уже понимал, что еездесь нет, но глаза жадно высматривали, а сердце сжималось в безумной тоске иразочаровании.

Люди в цепях выходили и выходили. Аснерд пробормотал:

– Да их тут больше сотни… Если не две!

– Это еще не много, – сказал за их спинамиЩецин. – Могло быть и тысячи. Народ предпочитает прятаться в лесах, а не вкрепостях.

Вяземайт поинтересовался:

– Что будешь делать с ними?

Придон ответил со злым разочарованием:

– Да пусть катятся на все четыре стороны! И цепи пустьсами снимают.

Едва скованные цепью сошли с моста, стражники пугливоотступили. Для них отворили калитку в воротах, все быстро юркнули в эту щель,быстрые и пугливые, как мыши. Пленники остановились, угрюмые и подавленные.

По взмаху руки Аснерда два десятка конных воинов сразу же навсякий случай отделили их от моста, двинули коней вперед, оттесняя от выдавшейих крепости все дальше.

Придон не двигался, пленных подогнали ближе, тяжелые цепиглухо звенели, загребали землю. Помимо того, что скованы руки и ноги, их ещесоединили и общей цепью, прикрепив к железным поясам. Придон со злостьювсматривался в склоненные головы беров, беричей, знатных вельмож, лицанекоторых помнил еще с первого появления во дворце.

– Ну что, – сказал он победно, – вот теперьмы и… повидались. Что с вами делать?

Пленники упали на колени. Раздались голоса:

– Пощади!

– Мы не воины!

– Мы просто беглецы…

– Мы трусы, доблестный Придон! Разве не противноубивать трусов?

Придон поморщился, властно махнул рукой.

– Я сделаю самое худшее, что мог бы сделать артанин дляартанина… Идите куда хотите! Вы свободны. Если правду, то вы мне совершеннонеинтересны.

Он отвернул коня. Но Аснерд придержал, указал на рослогомужчину, как и все, скованного по рукам и ногам. Если остальные радостнозашевелились, поспешно поднялись и торопливо побрели по дороге подальше отгрозных артан, где в ближайшей кузнице удастся сбить цепи, то этот мужчинастоял неподвижно, опустив голову. У ног его лежал обрывок цепи, соединявшей состальными пленниками. Кончик ее, как показалось Придону, был оплавлен.