Придон спросил резко:

– Эй, а ты кто?

Скованный по рукам и ногам поднял голову. Придон вздрогнул,в глазницах пленника бушевало яркое желтое пламя. Некоторое время они смотрелидруг другу в глаза, Придону почудилось, что он узнает нечто знакомое, но тутпленник заговорил, и Придон решил, что обознался, голос совершенно незнаком:

– Я просто беглец, ищущий убежища…

Придон сказал подозрительно:

– Голову даю на отрез, что бежишь не от меня.

– Не от тебя, – согласился пленник, – но яискал убежища. Я искал убежища… но меня выдали. Как, ты полагаешь, надоотноситься к тем, кто выдает доверившихся?

Придон сказал сухо:

– Мы, артане, не выдаем.

Пленник спросил негромким, но властным голосом, совсем неголосом человека, у которого на руках и ногах цепи:

– А как, по-твоему, надо поступать с теми, кто выдаетврагу на смерть и поругание доверившихся им?

Аснерд, Вяземайт, Щецин и другие полководцы с напряжениемследили за странным разговором. Затихло даже войско, прислушивались, непонимая, что происходит.

– Решать тебе, – ответил Придон напряженно, –мы, артане, обычаев войны не нарушаем. Мы потребовали выдачи пленников, и мы ихполучили. Но сами не выдаем! Ты – не из наших пленников. Ты свободен.

– Значит, – спросил незнакомец, – ты незнаешь, как поступить?

– Знаю, – ответил Придон. И добавил, подчиняясьвнутреннему голосу: – Поступи, как ты уже поступал раньше. Мир не очень-тоизменился.

Странный невольник повернулся к крепости. Солнце ужеопустилось, высокие шпили дворцов и храмов на багровом небе казалисьугольно-черными. Стена из серого гранита тоже казалась вырезанной из тьмы.Город выглядел массивным, мрачным образованием.

– Да будет проклят город, – сказал пленникстрашным голосом, – что выдает доверившихся ему!.. Да не оставит он следа,да не послужит деяние его жителей соблазном для слабых духом… ибо слаб человек,слаб.

Он вскинул руки. Цепи со звоном опали и рассыпались в пыль.Он простер освобожденные руки в сторону города. В недрах земли глухо заворчало,она слегка дрогнула. Огромный город колыхнулся, как деревья под порывом ветра.Придон даже провел ладонью по лицу, не веря глазам, весь город началопускаться, словно растворяясь во тьме, что уже заполонила долины.

– Да послужит, – раздался сильный голос странногопленника, нечеловеческий, огромный и мощный, который отдавался долгим протяжнымэхом в толще земли, в облаках, в сердце каждого воина, – деяние жителейэтого града… совсем другим примером!

Багровое небо стало страшным, словно небесный ветер быстрораздувал это скопище гигантских углей. Раздался грохот, устрашенные людивидели, как небо вздрогнуло, темно-красные угли неба стали пурпурными. Грохотповторился громче. Кони задрожали и присели на крупы.

Третий раз грохнуло в небе, Придон застыл в страхе: вкрасном небе разверзлась широкая трещина, с грохотом посыпались красные угли,оставляя за собой светящиеся хвосты пламени. Между небом и землей встал широкийбагровый столб, снизу взметнулся ответный огонь, уже ярко-желтый, ударил встороны длинными струями, будто расплескался жидкий металл.

Донесся треск горящих зданий, камни лопались от внезапногожара. Из огня слышались дикие крики заживо сгоравших людей, рев скота, затемзвуки города заглушил и крики, камни лопались и разлетались на мельчайшиеобломки с сухим оглушительным треском.

Аснерд выругался и подал коня назад. Высокая и несокрушимаястена, окружающая город, пошла извилистыми трещинами, медленно рассыпалась. Наземле эти камни охватил огонь, словно они из горючей смолы, а не из гранита.

На город все еще рушился огненный ливень из горящих углейзаката. Горячий ветер обжигал лица, заставлял людей и коней пятиться. Всадникизакрывались ладонями, щитами, кони жалобно ржали и отворачивали морды.Нестерпимый жар заставил все войско отодвинуться, отступить, пока жар не сталтерпимым. Город погибал в огне, уже погиб, горела сама земля, камни.

Багровые отблески огня плясали на застывших лицах. Людиказались медными статуями, глаза как прикипели взглядами к бушующему аду.

С неба низвергался тяжелый ревущий огонь, как будтоопрокинулась исполинская бочка горящей смолы. Земля вздрагивала под тяжелымипотоками.

Все войско, потрясенное и завороженное таким жуткимзрелищем, смотрело неотрывно, многие приподнялись в стременах, вытягивали шеи,но никто не промолвил ни слова, и, лишь когда на месте города осталось огромноебагровое пятно, кто-то за спиной Придона шумно вздохнул, Придон ощутил на себетысячи пар глаз.

Он повернулся к незнакомцу, однако на том месте лежала парауцелевших колец цепи. Далеко на дороге остановились пленники, потрясенные и сбледными лицами, смотрели на огненное озеро на месте города, откуда они изошли.

– Кто это был? – пролепетал Щецин иотрясенно.

Вяземайт открыл и закрыл рот. Он выглядел так же, как иостальные. Аснерд нашелся первым, вскинул руку, прокричал гулко, грохочущее:

– Воины! Кто бы это ни был, он – на нашей стороне!Эта неприступная крепость… да, теперь можно сказать – неприступная!..волей этого… гм, человека в пепел… Да будет этот пепел вечным, чтобы вдолбитьвсем поколениям, чего нельзя делать, даже… даже когда у ворот самые страшные изврагов!

Он кивнул Щецину. Тот выехал вперед, прокричал зычно:

– Располагаемся станом!.. Зажечь костры, выставитьвартовых! Расседлать коней, накормить, отдохнуть, ибо утром копыта наших конейдолжны прогреметь по дорогам Верхней Куявии!

Кровавый закат медленно угасал, небо темнело. Проступилипервые звезды, луна, оказывается, уже на небе, но скрывалась за нещаднымилучами солнца, теперь наливалась яркостью, как спелая груша сладким медом.

Аснерд вошел в шатер вслед за Вяземайтом, сказалукоризненно:

– Что ж ты молчал, как язык в задницу втянул? Это жтвое волхвячье дело! А ты даже не можешь сказать, кто это!.. Ты должен былсразу его узнать!

Вяземайт буркнул:

– Как?

– Ты волхв или не волхв?

– Волхв, – ответил Вяземайт. – А ты знаешь,что такое волхв?

– Ну, тот, кто волхвует, волшбит, кудесничает, толкуетволю богов, дурит головы таким простым и наивным, как я… А как можешьтолковать, когда самих богов не узнаешь?

Вяземайт поморщился:

– Так то богов… А ты уверен, что то был бог?

Аснерд удивился:

– А кто же еще?

Полог откинулся, вошел мрачный Придон, огонь злогонетерпения плясал в глазах, ноздри раздувались, как у зверя при виде добычи.Вяземайт кивнул в его сторону: