– Первый полк – в атаку! – оглушительно ревелСкарпа.

Элрон опрокинул стол и заскулил в лихорадочной спешке.

– Второй полк… – голос Скарпы вдруг оборвался, и Элронуслышал его вопль.

Поэт растопырил руки, пытаясь нашарить в кромешной темнотедрагоценные страницы «Оды к Голубому».

– Мама! – пронзительно завопил Скарпа. –Нет-нет-нет-нет-нет! – Звучный голос безумца превратился в булькающееверещанье. – Нет-нет-нет-нет-нет! – казалось, что человек пытаетсякричать из-под воды.

– Нет-нет-нет-нет-нет!

Вопль угас, и наступила зловещая клокочущая тишина.

Схватив в охапку уже найденные листы, Сабр прекратил поиски,на четвереньках прополз через комнату и забился под кровать.

***

На лице Блоква, косолапо шагавшего по ночной пустыне, былнемой укор.

– Плохо, У-лав, – укоризненно сказал он. – Мыиз одной стаи, а ты сказал мне то, чего нет.

– Я не мог так поступить, Блокв, – возразил Улаф.

– Ты запустил в мой желудок-в-голове мысль, что большиетвари с железом на лицах – хорошая еда. Они – плохая еда.

– Очень плохая, Блокв? – с сочувствием спросилТиниен.

– Очень-очень плохая, Тин-ин. Я никогда не ел такойплохой еды.

– Я не знал этого, Блокв, – попытался извинитьсяУлаф. – Я думал, что они большие, такие большие, что наполнят твойжелудок.

– Я съел только одного, – ответил Блокв. –Это была такая плохая еда, что я не хотел больше. Даже огры не стали бы ихесть, а огры едят все. Я недоволен, У-лав, что ты сказал мне то, чего нет.

– Я тоже этим недоволен, – покаянно призналУлаф. – Я сказал то, чего нет. Я поступил плохо. Королева Бетуана отвелаТиниена в сторону.

– Сколько времени займет у нас путь до ПотаенногоГорода, Тиниен-рыцарь? – спросила она.

– Ваше величество желает знать, сколько времени этозаймет на самом деле или по нашим ощущениям?

– И то и другое.

– Нам покажется, что пройдет не одна неделя,Бетуана-королева, но на самом деле это произойдет почти мгновенно. Мы с Улафомпокинули Материон несколько недель реального времени назад, но, по моимощущениям, мы путешествуем уже почти год. Это очень странно, но можнопривыкнуть.

– Мы должны скоро тронуться в путь, если хотимдобраться до Кирги к утру.

– Придется нам с Улафом поговорить об этом с Гхномбом.Именно он останавливает время, но он еще и бог еды. Вполне возможно, что оннами недоволен. Идея отдать на съедение троллям солдат Клааля была, конечно,блестящей, но Гхномб хочет, чтобы они ели тех, кого убивают, а солдаты Клааляпришлись им не по вкусу.

Бетуана содрогнулась.

– Как ты можешь переносить соседство троллей,Тиниен-рыцарь? Это ужасные твари.

– Не такие уж и ужасные, ваше величество, –вступился Тиниен за троллей. – Они, между прочим, очень высоконравственны.Они неистово преданны своей стае; они не знают, что такое ложь; они неубивают», если не хотят есть – или если на них не нападают. Как только Улафзакончит извиняться перед Блоквом, мы призовем Гхномба и поговорим с ним о том,чтобы он остановил время и помог нам вовремя прибыть к Кирге. – Тиниенскорчил гримасу. – Вот это как раз может продлиться очень долго. Чтобычто-то растолковать Троллю-Богу, требуется немалое терпение.

– Так значит, вот чем занят Улаф-рыцарь? – слюбопытством спросила Бетуана. – Он извиняется? Тиниен кивнул.

– И это не так просто, как может показаться, вашевеличество. В языке троллей нет слова, даже отдаленно близкого к нашему «прошупрощения», потому что тролли никогда не совершают поступки, за которые онимогли бы просить прощения.

***

– Замолчишь ты или нет? – прошипела Лиатрис напротестующую Гахенас.

– Они уже в соседней комнате.

Три императрицы затаились в темной передней, примыкавшей кличным покоям тэганки. Лиатрис стояла у двери с кинжалом в руке.

Они напряженно ждали.

– Ушли, – сказала Лиатрис. – Впрочем, лучшенам немного переждать.

– Кто-нибудь соизволит объяснить мне, чтопроисходит? – осведомилась Гахенас.

– Шакола послала к тебе убийц, – ответилаЭлисун. – Лиатрис и я узнали об этом и пришли, чтобы спасти тебя.

– С чего бы это Шаколе убивать меня?

– Потому что ты слишком много знаешь о ее замыслах.

– Ты об этом дурацком плане впутать Сиронну в фальшивыйзаговор?

– Заговор не фальшивый, и Сиронна не имеет к немусовершенно никакого отношения. Шакола и Тореллия замыслили убить нашего мужа.

– Измена! – выдохнула Гахенас.

– Пожалуй что нет. Шакола и Тореллия принадлежат ккоролевским домам, которые сейчас находятся в состоянии войны с Империей, такчто убийство Сарабиана можно было бы назвать военными действиями. – Элисунзапнулась, преодолевая нахлынувшую тошноту. – О Боже, – едва слышнопробормотала она.

– В чем дело? – строго спросила Лиатрис.

– Да так, ничего. Пройдет.

– Ты больна?

– Вроде того. Ничего страшного. Мне просто следовалочто-нибудь съесть, когда ты меня разбудила.

– Ты побелела как мел. Что с тобой?

– Если уж тебе так хочется это знать – я беременна.

– Рано или поздно это должно было произойти, –самодовольно заметила Гахенас. – Удивлена, что этого не случилось раньше –при твоем-то образе жизни. Ты хотя бы знаешь, кто отец ребенка?

– Сарабиан, – ответила Элисун, пожавплечами. – Как ты думаешь, Лиатрис, уже можно идти? Полагаю, мы должныпоспешить к нашему мужу. Шакола не послала бы убийц к Гахенас, если бы в ту женочь не замышляла покушение на Сарабиана.

– Ее люди наверняка следят за всеми выходами, –заметила Лиатрис.

– Не за всеми, дорогая, – улыбнуласьЭлисун. – Мне известны по меньшей мере три выхода, о которых она понятияне имеет. Вот видишь, Гахенас, есть свои преимущества в том, чтобы вести оживленнуюсветскую жизнь. Проверь коридор, Лиатрис. Выведем отсюда Гахенас, прежде чемвернутся наемные убийцы Шаколы.

***