тогда, при вялом рынке, ты упираешься в потолок», – сказал бывший генеральный директор. В этот момент одного генерального директора или топ-менеджера могут уволить и заменить другим, который сумеет в результате определенной структурной реорганизации сократить накладные расходы и убытки компании, тем самым увеличив чистую прибыль. Но отсрочка, скорее всего, будет временной. Проблема не была решена, она была лишь отложена. По всей вероятности, через несколько лет проблема вернется, потому что она коренится в противоречии, лежащем в основании корпоративного издательства, а именно – в ожидании существенного роста на преимущественно вялом рынке.

Каково же решение? И есть ли оно? Некоторые высокопоставленные лица в крупных издательствах считают, что генеральные директора должны просто сказать своим корпоративным боссам, что их цели роста нереалистичны. Следует объяснить им, что, когда дела идут хорошо, возможно обеспечить рост чистой прибыли на 2–3%, а валового дохода – на 4%, но ожидать чего-то большего на вялом рынке просто нереалистично. Прислушаются ли к ним? Может быть. Это зависит от того, что это за корпорация – публичная или частная – и какое еще давление на них оказывается в этот момент. «Я бы не сказал, что они всё пропускают мимо ушей, —признался бывший генеральный директор. – Но если у вас портфель компаний, которые сталкиваются с одной и той же проблемой, как поступить? Увеличить давление – вот классический ответ штаб-квартиры. Вы увеличиваете давление и смотрите, кто лучше реагирует. Те, кто реагирует лучше, получают немного больше реинвестиций, а тех, кто реагирует хуже, оставляют умирать с голода и продают». Многие из тех, кто работает в крупных издательствах, считают, что в конечном счете это наилучший вариант. «Лучше сказать: „Эй, знаете что? Тогда продайте меня, избавьтесь от нас“», – сказал один высокопоставленный издатель. Принадлежность к корпорации имеет свои преимущества, но когда она заставляет издательства заниматься деятельностью, связанной главным образом с достижением краткосрочных, нереалистичных целей роста, вместо того чтобы содействовать долгосрочному процветанию издательства и его программы, тогда цена, которую приходится платить за эти преимущества, может оказаться слишком высокой.

Доминирование в отрасти краткосрочной перспективы связано не только с финансовым давлением, вызванным нереалистичными целями роста в крупных корпорациях; оно также имеет другие источники, в том числе финансовое давление со стороны крупных розничных сетей, чьи требования в отношении оборачиваемости намного выше, чем у традиционных независимых книжных магазинов, и резкий рост авансов, провоцируемый литературными агентами, которые, несмотря на их заверения в лояльности своим клиентам, являются заложниками той же системы споров и вознаграждений, породившей революцию растущих ожиданий, от которой ни один игрок в поле не защищен полностью, даже небольшие или средние независимые издательства. Те авторы, которые, благодаря сочетанию таланта, хороших связей и удачи, воспользовались преимуществами этой системы, многое могут похвалить: их авансы выше, чем когда-либо, их книги доступны в большем количестве розничных магазинов и в большем числе малых и больших городов, чем когда-либо, и, при наличии хорошего маркетинга и большого и мощного отдела, работающего с книгой, продажи могут достигать беспрецедентного уровня. Но это немногие счастливчики. Для подавляющего большинства сложившихся или начинающих писателей эта система выглядит как инопланетный зверь, который ведет себя непредсказуемым и хаотичным образом: иногда с теплой улыбкой протягивает пачку денег, приглашает присоединиться к вечеринке, выдает проспект с описанием будущего богатства и славы, но затем неожиданно, без особых предупреждений и объяснений, отшатывается, отказывается отвечать или вообще полностью прекращает общаться. Это система, направленная на максимизацию отдачи в относительно короткие сроки; она не предназначена для культивирования литературной карьеры на протяжении жизни. Думающие издатели, которые пришли в бизнес до того, как эти аспекты стали настолько явными, беспокоятся о том, какие последствия революция растущих ожиданий будет иметь для литературной культуры: «Что не дает мне спать по ночам, так это беспокойство о том, как мы найдем следующее поколение авторов, карьеру которых мы будем постепенно выстраивать. Нам повезло, мы смогли сделать карьеру десяти или двенадцати действительно хорошим писателям, которых до сих пор публикуем, это чудесно, но будущее вызывает тревогу».

Разрушенные карьеры

Мир писателя не похож на мир издательств, литературных агентов и книготорговцев. Эти два мира сталкиваются друг с другом, они нуждаются друг в друге и зависят друг от друга, но область соприкосновения мала и обычно ограничивается ритуальными взаимодействиями, которые происходят вдоль границы. Многие писатели – конечно, есть и исключения – очень мало знают о мире книгоиздания и структурах поля, от которых зависит их писательская карьера: для них это другой мир, расположенный где-то в ином месте и во многом таинственный, предмет восхищения, негодования или просто непонимания в зависимости от опыта автора. Несмотря на то что книгоиздание вроде бы вращается вокруг авторов в той же мере, что и вокруг книг, на самом деле большинство авторов находятся на краях поля, если не вовсе за его пределами. Контакт авторов с издательским миром опосредуется в основном их агентом (или агентами, как бывает у многих авторов), и обычно при навигации в этом мире они в значительной степени полагаются на знания и советы агента. Мир писателя – это прежде всего мир писателей. Друзья и коллеги многих писателей сами являются писателями – это люди и сети, которые важны для них. Конечно, им важно, что думают их агенты, важно, что думают их редакторы, важно, что думают их читатели, но для многих писателей важнее всего – что думают другие писатели. «Я веду разговор с другими писателями, – сказал один молодой писатель из Бруклина. – Книга – это в той же мере подношение читателям, в какой вклад в разговор, идущий между писателями. Я хочу думать, что я как будто разговариваю с этими писателями – писателями, которыми я восхищаюсь, писателями, которые говорят умнее и обольстительнее всех за столом. Я хочу, чтобы мой вклад в этот разговор был значимым и вдохновляющим для них».

Чтобы вносить свой вклад в разговор с другими писателями – или с читателями, – многим писателям приходится сталкиваться с издательским миром: им нужен этот мир и его игроки, чтобы делать то, что они хотят, то есть по большей части писать. Большинство писателей, начинающих или опытных, не пишут полный рабочий день: писательство может быть их призванием, их страстью, но редко – за исключением очень немногочисленных случаев – их основным источником средств к существованию. Но если они хотят сделать карьеру в качестве писателя, они знают, что им понадобится помощь тех, чья работа заключается в том, чтобы покупать и продавать письменное слово. Это не значит,