нет редактора, который готов поддерживать мои книги и проталкивать их. Потом мой собеседник сказал: «Вам также нужен новый агент. Ваш агент умеет добиваться хороших цен за книги, но она никогда не появляется у нас, мы ее не видим». На тот момент он работал на своей должности полтора года; он сказал, что в течение первого месяца познакомился примерно с двадцатью агентами, которые появлялись в дверях его кабинета и говорили: «Привет, добро пожаловать на новую работу, как дела?» Они заходили к нему просто поболтать. Он сказал: «Я здесь уже полтора года, но я никогда не общался с вашим агентом». Это важно, сказал он, потому что агенты должны постоянно проталкивать книгу, чтобы она получила маркетинговые деньги. Тогда я поняла, что у молодой писательницы, у которой, в отличие от меня, были маркетинговые деньги, у одной из тех, кто навел меня на мысль, что что-то не так, был очень напористый агент, который постоянно приходил в издательство.

Внезапно все стало на свои места, но было уже поздно. Прошло десять лет, написаны пять книг, упущенные возможности не вернешь. Руководитель отдела маркетинга, новичок в бизнесе, вмешавшийся в ситуацию, сообщил Джоанне о карьере писателя то, что ни у кого – ни у редактора, ни у агента – не хватило ума или смелости сказать ей раньше. «Хотела бы я знать об этом десять лет назад».

Джоанна пришла к агенту и начала давить на нее. «„Послушайте, – сказала я, – мне нужно, чтобы вы сражались за меня, это действительно важно“. Та ответила: „Я агент старой школы, я таким не занимаюсь“. Я почувствовала себя брошенной, как будто мой агент не была за меня, а издатели не делали для моих книг того, что должны были делать». Джоанна решила, что ей нужно менять агента. Она поняла, что должна повысить ставки; ей требовался агент, который будет больше вовлечен в ее карьеру, сможет давать ей советы и отстаивать ее интересы в издательствах. Поэтому она провела ряд встреч с другими агентами, которых рекомендовали ее друзья-писатели. Она решила перейти к знаменитому агенту, которая была хорошо известна в бизнесе, – «совершенно шикарная», – в надежде, что благодаря своей репутации та будет иметь в издательствах влияние, которого не было у предыдущей.

К тому времени Джоанна закончила шестой роман. Ее новый агент прочла его, пришла в восторг, дала ей несколько дельных советов и отправила книгу в издательство Джоанны. Ее редактор тут же ответила, что, по ее мнению, книга замечательная, но за этим ничего не последовало. В конце концов агент связалась с редактором, и редактор сказала, что, хотя ей понравилась книга, «маркетологи не проявили интереса и не собираются брать ее. Это было довольно удивительно – даже шокирующе. Но мой агент сказала: „Не волнуйтесь и не унывайте, вы написали отличный роман. Поддержка ваших издателей была недостаточной, поэтому мы найдем для вашей книги лучшее издательство“». Джоанна продолжила:

Потом я ничего не слышала от нее больше года, что было очень странно. Я не лезла в это дело довольно долго, потому что знала, что приближается Рождество, а в это время года дела делаются долго. Так что я какое-то время не поднимала шума. Но потом я засыпала ее бумажными письмами, электронными письмами, телефонными звонками в офис. Она просто игнорировала меня; это было что-то немыслимое. В общем, она не связывалась со мной на протяжении тринадцати месяцев, не рассказывала мне, что происходит с книгой, ничего. Наконец, я вынуждена была пойти в Общество писателей, потому что считала, что не могу пойти к другому агенту, пока не узнаю, каким редакторам она отправила книгу и каков был их ответ, потому что она не отвечала мне. Я пошла к юристам из Общества писателей и сказала: «Послушайте, у меня проблема с агентом». Они отправили ей письмо. Прошел месяц, она так и не ответила. Тогда я снова пошла в Общество писателей и сказала: «Что еще вы можете сделать?» Они сделали кое-что довольно жесткое, и тогда я наконец получила от агента записку, состоящую из трех предложений: «Уважаемая Джоанна, я послала вашу книгу в…», и она перечислила примерно шесть издательств. «Им всем понравилось, но времена непростые. Если вы хотите поговорить со мной об этом, заскочите ко мне». И все. Никаких извинений. Мне стало тошно. Это было ужасно.

К тому моменту карьера Джоанны оказалась в серьезной опасности. Писательница опубликовала пять книг, которые были хорошо приняты, даже выигрывали премии, но ни одна из них не прогремела настолько, чтобы убедить издателей, что они должны поддержать эти книги и начать проталкивать их. Шестая книга была опубликована в крупном нью-йоркском издательстве, но лондонский издатель предыдущих пяти книг Джоанны отклонил ее, а затем ее нью-йоркский редактор позвонила и сказала, что уходит из издательства. Джоанна, которой к этому моменту было за шестьдесят, осталась без агента и без редактора – литературная сирота средних лет. Я спрашиваю ее, что она сейчас думает о своей карьере. «На самом деле мне трудно об этом думать. Наверное, я на стадии отрицания. Я чувствую себя очень одинокой, я как бы парализована тем, что случилось. Я пишу свою седьмую книгу очень, очень медленно. Это хорошая книга, потрясающая книга, я очень верю в нее, но я не показывала ее ни одному агенту, потому что знаю, что агенты отказывают всем подряд, а я не хочу сейчас иметь дело с отказом». На протяжении почти двадцати лет она была писателем, а теперь не имеет представления, кто опубликует ее следующую книгу и будет ли она вообще опубликована.

Оглядываясь назад, Джоанна понимает, что была ужасно наивна. «У меня были совершенно нереалистичные представления о том, что значит быть автором. Я ожидала, что, если ты напишешь хорошую книгу, издатели постараются сделать ее успешной, поддержат ее рекламой, разместят плакаты в метро и отправят тебя в тур по десяти городам, в то время как на самом деле, когда твоя книга выходит, тебе устраивают небольшую вечеринку, если повезет, несколько человек скажут: „Мне понравилась ваша книга“, и всё». Большую часть своей писательской карьеры Джоанна вообще не знала, чего ожидают от нее те, кто может обеспечить или сломать ее карьеру. Она получала очень мало советов как от агентов, так и от редакторов, и единственным человеком, который рассказал ей, как устроена издательская индустрия, был менеджер по маркетингу, недавно пришедший в бизнес и хотевший помочь. Но сейчас, видимо, уже поздно. Теперь она понимает, что это индустрия,