налаживалась, обживался дом. Джош с женой несколько раз наведывались из Ливингстона, они тоже бывали у них. В начале июля Наум Маркович позвонил и сказал, что двенадцатого вылетают в Нью-Йорк. На этот день Санька взял выходной, и, решив не беспокоить Вику и договорившись с Эстер, поехал в аэропорт.

Самолёт из Москвы прибыл вовремя и уже через минут сорок он увидел на выходе родителей и сестру, кативших свои чемоданы. Мама тоже различила Саньку в толпе встречающих и замахала рукой.

— Сынок, я так счастлива.

— Я тоже, мамочка. Здравствуй, папа. Здравствуй, сестра. Как твои дела?

— Вопрос на засыпку. На мне пока ещё не видно.

— Значит, вовремя смылась. Выглядишь шикарно.

— Коля совсем обезумел. Хочет принимать роды.

— Ну, время ещё есть. Поехали домой, хозяйка квартиры ждёт нас.

Они вышли на огромную стоянку. Санька открыл большой багажник и легко уложил туда чемоданы. Через полчаса «Крайслер» остановился возле дома. Эстер уже ждала на тротуаре и, увидев его, подошла к машине.

— Знакомься, Эстер. Моя мама Инна, папа Наум и сестрица Элла.

— Вы знаете, Алекс и Виктория мне, как дети. Они такие славные. Поэтому рада познакомиться с вами. Я слышала, есть у русских поговорка: «Яблоко от яблони недалеко падает».

— Я уже моим объяснил, что лучшего начала, чем Брайтон-Бич, в Америке не найти.

Санька вытащил их багажника чемоданы и все двинулись к подъезду.

В Саммит он вернулся затемно, когда Вика купала детей и укладывала их спать. Вместе поужинали на веранде, обмениваясь новостями, а потом сели на открытой площадке за домом, потягивая цейлонский чай. Но пора было готовиться к поездке в Израиль. Они поднялись с кресел и пошли укладывать вещи в чемоданы. Детские вещи Вика уже собрала, но коляску для Бенни мог сложить только он. Предстоял трудный день, детей нужно было завтра отвезти к родителям и сразу же выехать в аэропорт Джона Кеннеди. Они вместе приняли душ и легли на новую широкую кровать. Утомлённые любовью, они сразу погрузились в сон.

На следующее утро Санька и Вика поместили чемоданы и сумки в багажник «Крайслера», усадили детей в кресла на заднем сидении и поехали на Брайтон-Бич. Бабушка и дедушка приняли детей с восторгом. Вика принялась объяснять Инне Сергеевне, как кормить и во что одевать детей. Но какая еврейская женщина признается в своём неведении? Инстинкт материнства у неё в крови.

— Я, милая, вырастила двоих детей. Можешь положиться на меня.

— Не сомневаюсь, Инна Сергеевна. Поэтому и привезла их к вам.

— Утром выскочила в магазин, купила сыр, ветчинную колбасу и буженину. Затем сварила картошки и приготовила салат. Садитесь, я вас покормлю.

— Ну, мама, зачем всё это?

— Саня, я знаю, что дают в самолётах. Дома всегда вкусней.

Они сели за стол в кухне и с аппетитом поели. Потом поцеловали детей и вышли из дома. Погожий день занимался над городом, солнце светило ярко, разгоняя утреннюю свежесть. Заказанное Санькой такси уже стояло у тротуара. Оттуда показалась знакомая физиономия. Валера, верный спутник их бруклинской жизни, улыбнулся широко и радушно.

— Алекс, я смотрю, вашего полку прибыло?

— Да, мои родители и сестрёнка.

— Она у тебя красавица.

— Помоги с чемоданами.

— А вы куда летите?

— В Израиль. Друг женится.

— Благое дело делает. Меня друзья тоже туда приглашают. Осенью поеду.

— Привет всем и счастья молодым, — сказал Наум Маркович, обнимая сына и невестку. — За детей не волнуйтесь.

Через три часа самолёт «Боинг-747» американской авиакомпании «Delta» уверенно набрал высоту и распластал над океаном свои могучие крылья.

3

Когда объявили о посадке, Санька посмотрел в иллюминатор. Бесконечное пространство Средиземного моря вдруг упёрлось в почти прямую береговую линию, на многие километры застроенную столпившимися у кромки воды и обрамлёнными зелёными массивами городами. Это вызвало в его душе незнакомую прежде симпатию к стране, представления о которой были у него, как наверно, у большинства не израильтян, наивными и расплывчатыми. Самолёт уже летел над большим городом, далеко внизу по дорогам двигались машины, и жизнь текла своим незыблемым чередом.

Несколько дней назад они договорились, что в аэропорту Бен Гурион их встретит Илюша. Он увидел друзей, входящих в зал ожидания, и быстрым шагом направился навстречу им. Они обнялись и сразу же заговорили о делах, будто продолжая прерванный вчера разговор.

— Яна взяла на работе отпуск, сегодня должна пойти на последнюю примерку свадебного платья, а потом, мы с ней подъедем в зал торжеств отдать последние распоряжения.

— Мы хотели с Викой взять гостиницу в Тель-Авиве на набережной, но ты нам отказал. Где мы будем жить?

— Я снял для вас на неделю квартиру недалеко от нашего дома. Очаровательная дама из Польши оставляет вам всё и на это время уходит к своей подруге. Она одна из своей большой семьи осталась в живых после Холокоста. Вышла замуж за такого же бедолагу, который умер три года назад. Дочь живёт в Реховоте, а сын, профессор университета, приглашён преподавать в Гарварде.

— Сколько нужно платить за хату?

— Значительно дешевле, чем в гостинице. Но у неё большие достоинства. Рядом роскошный парк, а самое главное, мы почти через дорогу. Наговоримся вволю. А на море будем ездить вместе на моей тачке.

Они вышли из большого здания аэровокзала, таща за собой чемоданы. Небо в этот утренний час слепило чистым ярко-голубым светом, чуть подцвеченным розовыми всполохами восходящего над горами на востоке солнца. Высокие пальмы торжественно развесили над ними свои широколистные кроны.

— Красота-то какая! — произнесла Вика.

— К каждому дереву тут подведена трубка? — спросил изумлённый Санька.

— Говорят, что да.

— Фантастика. Оазис в пустыне.

Илюша привёл их к «Хонде» и погрузил чемоданы в багажник. Они выехали из аэропорта и покатили в Рамат-Ган.

— Маша прилетит сегодня вечером с дочерью и другом. Он из богатой аристократической семьи. Отец — член палаты лордов. Поместье под Эдинбургом.

— Какая молодец! — восхитился Санька. — И как ей это удалось?

— Маша великолепно сдала экзамены на врача и поступила на работу в военный госпиталь. Однажды к ней в отделение привезли лётчика Британских ВВС. Во время полёта возникла аварийная ситуация. Он успел катапультироваться, но неудачно приземлился. Там она его поставила на ноги, и он влюбился.

— У английской знати всегда было особым шиком получить высшее военное образование, особенно стать лётчиком, — заметила Вика. — Так они видели своё служение империи, а после её распада британской короне.

— Маша, между прочим, очень красивая женщина, к тому же умница, — не унимался Санька.

— Он тоже, видимо, не глуп. Короче, они заказали свиту в гостинице «Хилтон» в Тель-Авиве, на берегу моря.

Илюша