оправдывают ожиданий. Между офисом турагента и почтой едва можно различить один низенький фрагмент{786}. Взглянуть на большую часть стен, сохранившихся с эпохи Средневековья и раннего Нового времени, можно лишь во время работ по ремонту городских канализационных труб или прокладки оптоволоконного кабеля.

А вот находка, обнаруженная в начале 2015 г. в подвале соседнего городка Тульн-на-Дунае, рисует гораздо более яркие образы. Когда в 2006 г. здесь расчистили площадку под строительство нового торгового центра, нашлось кое-что неожиданное. На глубине около 90 см ниже уровня улиц был найден целый скелет верблюда – и не просто какой-то древний экземпляр, а гибрид бактриана и дромадера, первый полный скелет верблюда, обнаруженный в Европе. Он был погребен под бытовым мусором: тарелками, перьями, кувшинами. По расчетам археологов, это хорошо сохранившееся и довольно впечатляющее животное умерло где-то после осады Вены османами в 1683 г.

Так какая же история связана с этим верблюдом? Судя по костям, этот верблюд не был вьючным животным, а участвовал в бою. Может, он убежал из османского лагеря или с поля боя? А может, его захватили местные жители? Достоверно одно – это животное похоронено достойно. Голова запрокинута, кости не повреждены, а значит, верблюд не был зарезан отступавшими османами или голодными венцами, а дожил до своего естественного конца, словно некая диковина или необычайнейший трофей.

Этот верблюд – не только любопытнейшая археологическая находка, но и аллегорический символ конкретного исторического момента. В 1683 г. османы хоть и вызывали неистовый интерес, а их военная мощь впечатляла, однако они уже не были творцами собственной истории, их восхождение по пути захватничества и культурного господства прекратилось.

Наступление османов на Запад началось в Стамбуле с небольшого народного представления. Возле дворца Топкапы подняли tuğ, красно-золотой османский флаг на шесте с конским хвостом наверху. Этот конский хвост, развевавшийся на соленом ветру, дувшем с Босфора, означал, что султан созывает своих подданных на войну – точно так же, как конский хвост, развевавшийся много веков назад над прохладными шатрами кочевников. Османы уже подготовились: они построили мосты, починили дороги и запаслись боеприпасами, собранными с просторов всей своей империи{787}.

Армия османов, собравшаяся на изъятом под военные нужды лугу, была организована до мелочей. Боевой дух поддерживал великолепный ансамбль ударных – литавры, обтянутые верблюжьими шкурами и такие огромные, что внутри поместилось бы пять человек. По рассказам, во время отдельных походов вокруг османской армии, стоявшей в ожидании выхода из города или уже пришедшей на поле боя, зажигали столько свечей, что вырастал розарий из огней. Кроме того, перед боем османы, уверенные, что с помощью пороха они разрушат стены и сметут корабли и людей, выпускали залпы окрашенного пороха – такими «салютами» во дворце Топкапы прежде отмечали обрезание наследников султана{788}.

В западных источниках описывали «невыразимую, торжественную пышность», сопровождавшую отправление в любой военный поход. Если войска возвращались с победой, лошадей украшали перьями, мужчинам, женщинам и детям разрешали выстраиваться вдоль улиц, иногда проводили диких животных. Даже самые бедные жители зажигали у своих домов светильники. Забивали сотни баранов (а порой даже крупный рогатый скот), на окнах домов и лавок развешивали парчовые и бархатные ткани или же устилали ими путь султана и его свиты. «Невозможно представить себе, что кто-либо способен настолько же воспарить духом, как этот Безбожник во время торжественного празднования победы»{789}.

В XVI в. османы настойчиво расширяли свои владения по всем континентам, но позже их честолюбивые стремления поутихли. Отныне султан направил стрелку своего компаса строго на запад. Он желал завладеть Веной – важным трофеем, ускользнувшим от османов в 1529 г., когда их атаку расстроила отвратительная погода, – и захватить контроль над Дунаем. Если покорить эту естественную границу, откроется путь в оставшуюся часть Европы.

Дунай притягивал к себе. Само название почти наверняка происходит от праиндоевропейского слова «da» – стремительный и сильный поток воды. Сегодня механический скрежет опускающихся и поднимающихся (похожих на бетонную крепость) шлюзовых затворов с колоссальными металлическими воротами напоминает нам о том, что эту бурную реку нужно укрощать. Лишь в 1830 г. из Вены в Будапешт вышел самый первый увеселительный круизный лайнер, а прежде этому водному потоку тысячу лет приходилось выполнять серьезные задачи. По всей длине Дуная и сегодня идут мощные баржи с платформами, везущие горы свежедобытого каменного угля с Черного моря, зерно из Крыма и машины, только-только сошедшие с конвейера в Центральной Европе.

Дунай окаймлял длинный участок Римской империи – именно эту границу, как помнится, в IV в. перешли готы. Здесь базировался речной флот римлян. Эта река являлась артерией, по которой доставляли запасы продовольствия и войска. Огромный выкуп за плененного Ричарда Львиное Сердце, бесславно вернувшегося домой по Дунаю после Крестового похода, изначально был выплачен за высокие кирпичные стены Вены, которые, как широко известно, в 1529 г. выдержали первую османскую осаду, несмотря на подкопы и обрушившиеся на них 3000 пушечных ядер.

Благодаря продаже права на сбор налогов на Дунае, к османскому двору потекли денежные потоки. Эти средства, в свою очередь, пошли на финансирование так называемой Эпохи тюльпанов в XVIII в., когда султан Ахмед III засадил свои дворцы яркими, словно самоцветы, тюльпанами. К спинам черепах велели прикрепить ночники – черепахи бродили среди посадок, подсвечивая шелковистые бутоны, покачивающиеся на дующем с Босфора свежем ветерке.

В следующем веке из-за столкновения русских и османских войск в нижнем течении Дуная вспыхнула Крымская война.

В общем, Дунай – река, повлиявшая на жизнь многих поколений. Ее прошлое – важнейшая часть исторической памяти как Востока, так и Запада.

Однако в 1683 г. речные боги не благоволили османам. В их армии было 80 000 человек, и после того, как османы миновали балканские земли, в их лагере, должно быть, царил оптимизм. Из Вены, столицы империи Габсбургов, контролировались не только торговые маршруты, идущие с Черного моря по Дунаю, но и те, что шли с юга на север. Однако с 1679 г. положение города ослабло из-за эпидемии чумы. Османские земли простирались на запад до Будапешта и Сараево – а следующим пунктом наверняка станет Вена! В Стамбуле нацелились на господство над всей Западной Европой (которую жители города часто называли Кафиристаном – kafir означает «немусульманин»).

Янычары окружили Вену, и инженерный состав тут же принялся за работу. Строились платформы для осадных орудий, рылись траншеи, по которым османские войска могли бы подобраться к городским стенам, не став медленно