исчез в калитке. Крестоносцы остались одни перед воротами. И я почувствовал себя неуютно. Словно кто-то внимательно рассматривает меня поверх стрелы, вложенной в натянутый арбалет…

Однако, длилось это недолго. Не прошло и четверти часа,[1] как за воротами раздался скрип и створки медленно разошлись в разные стороны. Тот же низенький человечек почтительно склонился в поклоне:

— Благородный барон Гельмут простит господ крестоносцев быть его почётными гостями!

Отряд крестоносцев медленно въехал в ворота.

[1] …недолго. Не прошло и четверти часа… Любознательному читателю: авторы просят не забывать, что ритм жизни в Средневековье значительно отличался от нынешнего стремительного века. Подождать всего четверть часа? Да это тьфу и растереть! Иногда приходилось ждать гораздо дольше!

Глава 39. В гостях хорошо…

Из сердцевины пиона

Медленно выползает пчела…

О, с какой неохотой!

Мацуо Басё.

Земли, принадлежащие Тевтонскому ордену, Новая Марка, Рёц, 28.09.1410 года.

— М-м-м-м!.. — счастливо промычал я, погружаясь в горячую воду.

Только теперь стало понятно, насколько мы заросли грязью и провоняли. Так, потихоньку, день за днём, вроде и не заметно было. А теперь, когда от меня расплываются грязные круги… фу-у-у!

— О-о-о-у-у-у! — послышалось неподалёку восторженное.

— А-а-а-х-х-х, хорошо! — отозвалось из другого угла.

Всё просто. Здешний хозяин, барон Гельмут, распорядился установить сразу пять ёмкостей с горячей водой. Отгородив их ширмами друг от друга. И здешние ванны напоминали именно ванны, принятые у нас, в Греции. То есть, не просто бочка с открытым верхом, в которую надо по лестнице взбираться, а та же бочка, но положенная на бок и распиленная пополам, вдоль. И на небольших ножках. Довольно большая бочка. То есть, в неё вполне можно лечь, опираясь руками в края, чтобы не нырнуть окончательно, а можно сесть, и тогда воды тебе будет как раз по шею. Вода была горячая-прегорячая, и в ней плавали розовые лепестки… Где их взяли, в конце сентября? Даже не знаю! Заранее засушили, что ли?.. М-м-м… какое наслаждение!!

— Господин желает, чтобы ему потёрли спину?

От неожиданности я чуть из ванны не выпрыгнул! Юная девчушка, не больше пятнадцати лет, стояла за спиной, держа в руках мочалку и кусок мыла. И одета была… ох!

Знаете, когда я был в Мариенбурге, время от времени, крестоносцы решались выпустить женщин постирать одежды в реке Ногате, под присмотром небольшого отряда. Так потом, молодые рыцари, с блеском в глазах, жарко рассказывали, как эти прачки, перед тем, как зайти в воду, подтыкают подол платья за пояс, чтобы не замочить. И у них, у прачек, становятся видны ноги — вы не представляете! — по самую середину икры! Ну, потому что выше закрывает уже нижняя юбка. Я потом долго удивлялся, что тут такого, особенно, когда Катерина рассказала, что здесь принято совместное посещение бани. То есть, в бане можно видеть женщину целиком голую, а когда видишь только женскую ножку, да ещё только по середину икры, то это более возбуждает?! И только сегодня, когда я узнал, что крестоносцы не посещают общественных бань, только теперь я понял, какой это соблазн для юных рыцарей: целая половина женской ножки! Обнажённая!

Так вот, та девушка, которая стояла рядом, была в одной нижней сорочке! С таким глубоким вырезом, что казалось, чуть-чуть она наклонись — и у неё всё что нужно и ненужно из этого выреза выпадет! Хотя чему там выпадать? Там ещё и не наросло как следует. Но, складки сорочки скрадывали ощущение объёма и казалось, что там, в вырезе — ого-го! И снизу сорочка была не по середину икры, а по середину бедра! Опять же, ощущение, что если девушка потянется вверх или прогнётся чуть назад, то откроются такие сокровенные тайны, что только держись! Ну, я-то ладно, я и не такое видел, но если и к рыцарям пришли такие-же помощницы в натирании спинок, то… бедные, бедные крестоносцы! Их же вполне удар хватить может!

— Кхе-кхе! — послышалось строгое, и я спохватился.

— Нет, спасибо! — вежливо улыбнулся я девушке, — Помощи не нужно. Оставь мыло и мочалку… да, и полотенце тоже… и можешь идти!

— Да, господин! — покорно согласилась девушка, наклоняясь, чтобы положить мыло с мочалкой и, ей-богу, я заметил, как мелькнули в вырезе сорочки её соски! — Как господин прикажет… Вот ещё сменное бельё, а грязное бросьте здесь! Прачки постирают. А я тогда пойду согреть господину постель!

— Кхе-кхе! — послышалось опять, но уже поздно, девушка исчезла за ширмой.

Быть может, вас удивляет это «кхе-кхе»? Всё просто! Когда отряд крестоносцев въехал в ворота замка, я ожидал увидеть, как в Мариенбурге, широкий двор со всякими строениями, но нет! От ворот тянулся узкий, длинный проход, ограждённый каменными стенами, в конце которого оказались ещё одни ворота! И пока мы ехали к этим вторым воротам, я всё время ощущал на себе внимательный, ощупывающий взгляд.

Знаете, если бы я руководил нападением на этот замок, я бы ни за что не стал бы ломиться в ворота! Лучше бы разнести артиллерией часть стены в другом месте! Потому что за воротами таилась настоящая засада! Я на долю секунды задумался, почему в Мариенбурге не сделано ничего подобного? Почему там не устроена ловушка? А потом догадался: там весь Нижний замок — это уже ловушка! Если вы ворвётесь туда, то вы станете лёгкой мишенью для обстрела из Среднего замка. А если, ценой ужесных потерь, вам удастся прорваться в Средний замок, который, кстати, меньше и значит, количество воинов там будет меньше, то вы станете мишенью со стороны Верхнего замка… Да… уж! Раньше я думал, что это крестоносцы так огораживаются от простолюдинов, проживающих в Нижнем замке, и только теперь понял, что такая постройка имеет и военное назначение. Во я дурак!..

Мы подъехали к воротам в конце этого маленького внутреннего дворика, створки ворот колыхнулись и разошлись в разные стороны, и мне брызнуло в глаза многоцветьем красок. Нет, в самом деле, после унылой, чавкающей грязи, которая казалось, покрыла собой всё вокруг, после нудного моросящего дождя, и вдруг увидеть такое буйное смешение ярких, насыщенных цветом одежд — это всё равно, как удар по зрению!

Внутренний двор замка, особенно возле ворот, был наполнен людьми. И все в ярких, разноцветных одеждах. Особенно часто встречались синий, пурпурный, белый и зелёный, но были и все прочие, лиловые, коричневые, салатовые, фиолетовые и многие-многие другие, да ещё так странно перемешанные, что голова кружилась. Нет, я уверен, что рыцари-крестоносцы, более привычные к такому зрелищу, одним взглядом вычленили основные цвета гербов и уже сообразили,