— Ну-у… выглядит разумным, но у меня всё равно остались сомнения! А какой тайный знак ты придумал?

— Не знаю… — я почесал щёку, — Я думал, ты придумаешь…

— Опять я?! Ну, ладно. Допустим… хм!.. допустим, ты пригладишь волосы на голове. Дважды. А потом ещё раз и снова дважды. У тебя ведь нет привычки приглаживать волосы?

— Иногда я в затылке чешу…

— Чесать и приглаживать — две разные вещи! Пробуй!

Я попробовал. Катерина придирчиво смотрела, прищурив глаза.

— Вообще говоря, неплохо, — подвела она черту, — Но должна быть мотивация. С чего это ты вздумал волосы гладить? Поэтому, после первого поглаживания вытри ладонь платочком. Или просто об штаны, если платочка нету. И все поймут, что у тебя влажные волосы, поэтому ты их и приглаживал. И после второго раза вытри.

— Вот так? — я повторил сигнал.

— Да, так гораздо лучше! — одобрила Катерина, — И ещё: ни в коем случае не гляди в этот момент на «шестого». Словно ты его и не замечаешь вовсе. Не признал. Гляди на что-то другое, интересное. И ладонью по волосам так, небрежно, раз-раз… и вытер. Я догадаюсь, кого ты признал за «шестого». Он сам себя выдаст!

— Договорились! — обрадовался я.

Я тоже должна признаться, — помолчав, заявила девушка, — Мне кажется, я знаю, кто такой Гастон.

— Кто?!

— Помнишь, я говорила, что цвета у Гастона не соответствуют Вюрцбургу? Так вот, зато они соответствуют Дижону! А если точнее, то баронству Пуазёль-ла-Гранж, которое подчиняется графам Дижона. И, вроде бы, я краем уха слышала о некоем Гастоне, не то втором, не то третьем сыне барона Ла-Гранж…

— Значит, всё же рыцарь?

— Рыцари тоже бывают наёмниками! И, если он француз, из Пуазёль-ла-Гранж, это косвенно подтверждает, что он действительно мог быть в войсках Людовика Второго Анжуйского…

— Ага… Но тогда всё сходится! Кто-то… не будем его называть, но про себя помним имя предателя Нишвахтуса… кто-то нанял двух наёмников, чтобы меня убить, а перстень забрать. Один наёмник — Гастон. Он пошёл по самому простому пути: вызвать меня на дуэль, убить, и по обычаю, все вещи проигравшего достаются победителю. Этакий прямолинейный рыцарский путь. Гастон не счёл для, такого благородного себя, возможным сесть за один стол с простолюдинами… Второй наёмник хитрее. Он, очевидно, не благородных кровей, и сидеть за столом простолюдинов ему не досадно. Он очень внимательно выслушал наш разговор, понял кто есть кто и кто его цель, а потом спокойно пожертвовал глупым рыцарем, попавшим в плен и ставшим опасным свидетелем. И этот второй, по моему мнению, гораздо опаснее.

— Понятно… А он знает, что ты его видел?

— Н-не знаю. Крестоносцы не обратили на него внимания, это точно. Рыцари обычно не смотрят на простолюдинов. Для того он туда и сел, чтобы стать незаметным. Но я бы не стал исключать того, что он заметил, как я поворачивал голову в его сторону. Я бы на его месте предостерёгся бы. На всякий случай.

— Угу… То есть, в следующем трактире мы его вряд ли встретим… И где его теперь ждать? Он же должен как-то появиться?

— Где угодно, — пробурчал я, — У него четверо подручных и у каждого арбалет! Они могут оказаться за любым поворотом дороги, возле колодца у трактира, под мостом через реку… да мало ли где! Дали залп — и дёру! А если смажут наконечники ядом, то любая царапина становится смертельно опасной!

— Та-а-ак! А теперь пообещай, что ты не будешь выскакивать впереди всех на своём бешеном Шарире!

— Я и сам не хочу, — уныло признался я, — Но этот Шарик… это же необузданный демон, честное слово! И он не знает слова «второй». Сегодня опять чуть с братом Лудвигом не поссорились… Едва сдержал Шарика, вот еле-еле! Ещё чуть-чуть, и он бы опрокинул того буланого. А это очень не понравилось бы Лудвигу, очень!

— Угу…

Катерина порывисто выглянула в заднее окошко. Шарик тут же прибавил хода в ожидании очередной морковки или яблока.

— Слушай, ты, зверюга! — раздельно сказала Катерина, — Тут речь идёт о жизни и смерти! Если ты не будешь слушаться хозяина… то фигу тебе, а не морковка! Понимаешь?

Шарик недоумённо посмотрел на неё и встряхнул гривой.

— Обещай, что будешь слушаться! — потребовала девушка, высовывая руку с лакомством из окошка, — Обещаешь?..

— Клац! — вот и весь ответ.

— Он обещал! — «перевела» этот ответ Катерина.

Я уныло улыбнулся.

— А кстати! — перевела разговор Катерина, — помнишь, мы разговаривали про долгожителей?

— И что? — насторожился я, — Нас кто-то подслушал?!

— Нет, что ты! Я просто вспомнила, что не только в Ветхом Завете есть подобные примеры! Даже в твоей любимой Греции долгожители были! Простой пример: Нестор и Тиресий! А? Как тебе? Знаешь таких?

— Если Нестор, это тот, который из «Илиады» и «Одиссеи», который внук Посейдона, то знаю, — задумчиво сказал я, — У него был отец Нелей, сын Посейдона, и мать Хлорида, дочь Ниобы. С Ниобой произошло ужасное. Сама она была дочерью Тантала и Дионы, что уже плохо. Хотя бы потому, что Тантал прогневил богов. Он совершил клятвопреступление перед богом Гермесом. За что осуждён на вечные муки. Он низринут в мрачный Аид, где стоит по горло в прозрачной, чистейшей воде, а над ним склоняются ветви с сочными плодами. Но стоит бедняге поднять руку, чтобы сорвать плод или наклониться, чтобы выпить воды, как ветви поднимаются вверх, а вода стремительно убывает, так, что не удаётся ему ни сделать глотка воды, ни откусить заветного плода. Каково быть дочерью такого отца, проклятого богами? Но это было бы полбеды. Ниоба вышла замуж за фиванского царя Амфиона. И родила от него десятерых мальчиков и десятерых девочек. Казалось бы, живи и радуйся! Но нет же! Была у неё подруга по имени Лето. Хорошая подруга, каждому бы такую! Титанида, то есть, потомок титанов, возлюбленная Зевса, родившая ему не абы кого, а Аполлона и Артемиду! Нет, положим, с Герой эта Лето была в контрах, но Зевс-то помнил о своей пассии! И вот, глупая Ниоба вдруг принялась хвалиться своей плодовитостью! Вот, дескать, сколько у неё детей! Побольше, чем у кое-каких богинь, не будем называть их по имени! Где был ум у бабы?..

Понятно, что Лето обиделась. И дети её обиделись. Переглянулись между собой Аполлон и Артемида, бог юношеской красоты и силы и богиня охоты и девичьей красоты… да и перестреляли из лука всех детей дурищи Ниобы! Потому что эти боги не промахиваются в принципе… От горя Ниоба окаменела… А потом оказалось, что нет, не всех! Одна девочка осталась! Та самая Хлорида, мать